— Милая, у меня для тебя есть небольшой сюрприз, надеюсь он тебе придется по душе, — исчезнув на секунду за дверью вернулся с колье в руках.

— Какая прелесть, — Алексис захлопала в ладошки, рассматривая украшение.

— Повернись, такая шейка достойна только лучшего, — скользнув губами по изгибу плеча, защелкнул карабин и еще раз огладил пальцами кожу над плащом.

— Оно же безумно дорогое, — ее потемневшие глаза излучали свет и радость.

— Милая, для меня все деньги мира не имеют значения, главное, чтобы ты была довольна и счастлива, а таких безделушек я могу купить для тебя хоть коробку, — рассмеявшись, я притянул ее еще ближе к себе.

— Просто это все так неожиданно, — она рассеяно пробежала пальцами по бриллиантам. — Никогда бы не подумала, что кто-то будет дарить мне такое.

— Я тебя люблю и это значит, что все твои желанию будут исполняться, — зарывшись носом в ее шевелюру, — в отличии от твоего мужа, я не страдаю комплексом неполноценности и не собираюсь прятать тебя от глаз мира. Наоборот, я хочу гордиться тем, что самая шикарная женщина мира облагоденствовала меня своей милостью. Не кого-то там, а именно меня. Ты достойна всех роскошей мира, и никто не сможет переубедить.

— Мне уже пора, — она развернулась в моих руках и провела по щеке, — прости, но ночь уже практически кончилась.

— Я не хочу тебя отпускать, — прижав еще плотнее ее к своей груди, тихо зарычал.

Спектакль как раз подходил к своему логическому завершению. Вывернувшись из моих рук, Алексис тяжело вздохнула, покачала головой и нажала на кнопку лифта. Я же старался выглядеть в меру подавленным, ревнивым и завистливым. Последняя фраза, сказанная в адрес архиепископа, была моей вольностью, мы ее не обсуждали, но я посчитал, что так будет понятнее, что все это не принуждение, и что именно мне приходится ждать и страдать. Кумушки домашние должны поддержать, повздыхать и слезами умиления умыться, после такого.

После того, как Алексис спустилась вниз, я позвонил на рецепцию и предупредил о том, что заметил какую-то странную личность около моей двери. Не прошло и десяти минут как из коридора донеслись крики и ругань. Незадачливого журналиста охрана комплекса выводила под руки. Теперь ничего не помешает моей гостье беспрепятственно вернуться в квартиру. И самое главное ее тут искать не станут. А тот факт, что я заметил мужчину, никак не смогут связать с нашим участием в его проникновение в здание. Мало кто поверит в такое…

Влюбленные пойманные с поличным на таком горяченьком, по законам жанра должны всеми силами пытаться сохранить своей секрет. А не в противовес здравой логике выставлять его на всеобщее обозрение. Таков порядок мироздания, мы же решили его нарушить и вовсе пойти против заданной закономерности. Тем самым выводя самих себя из зоны риска. Последние на кого падет подозрение о раскрытом секрете тех, о ком он. А как показал пример моей дочери, нет ничего эффективнее, чем надежно хранимая тайна, ставшая достоянием общественности.

Тут нужно четко понимать, что между правильным и неправильным граница дозволенного настолько субъективное понятие… Просто очень неточное… Оно допускает множество отклонений и смещений, которые могли бы быть смещением общественной морали в ту или иную сторону. Это не игра на публику, это хорошо срежжессированный спектакль. Дочка долго хвасталась, что на таком вот скандале заработала годовой гонорар и при этом вышла сухой из воды. История из собственной жизни, пусть и случившейся в совершенно ином мире придавала мне уверенности.

Если уж моя малышка, которая сроду никому ничего плохого не сделала, смогла обмануть общественность и заполучить свой билет, на вершину популярности, то и я смогу. Чем я хуже собственного ребенка? По крайней мере моей репутации в этом теле уже ничего не угрожает она и без моего вмешательства покоится на самом дне и вряд ли будет хоть когда-нибудь воскрешена. Остается только надеяться на лучшее и продолжать упорно идти к поставленной цели, а там возможно судьба сама изберет для нас самый прямой и быстрый путь в светлое будущее, не обремененное никакими проблемами и угрозами.

По разумению многих те, у кого слишком много денег, никогда не знают отказа и поражений. И когда на экране проносится настоящая жизнь, в которой не все покупается и продается, простой обыватель немного стирает пропасть между собой и тем, кого видит по ту сторону. Я же герой скандальных хроник и постоянный гость всей бульварной прессы, неожиданно предстану перед ними в облике некого джентльмена, который пытается докричаться до проказницы судьбы в глупой надежде любить ту, которую любить ему было нельзя.

Переписанная история великой шекспировской трагедии обрастет новыми подробностями и перестанет быть таковой окончательно и бесповоротно. Моя любимая жена постоянно твердила об этом детям и не позволяла им принимать решения, основанные только на эмоциях. Голый расчет и собранность — ключ к успеху. Хотя госпожа президент была тем самым примером, которого я всегда боялся. За маской ледяной феи, она прятала ранимую душу и сердце, изнывающей от множества ран, которым никогда не суждено было затянуться.

Хотя, возможно, сейчас, в новом мире ей не придется брать прежнюю роль на себя. Пустой самолет и растерянные лица экипажа. Они постоянно вставали перед глазами… Как бы я не пытался успокоить нервы, только сейчас обрел покой в душе. Проще надеяться, что леди, которой я восхищался жива и здорова. Возможно, в другом мире или теле, но ходит по земле и несет мир в массы. Ее ледяное спокойствие и показная маска безразличия. Вот кто стал бы идеальным партнером по таким играм с прессой.

Не удивлюсь, если однажды узнаю, что где-нибудь неправильная дама устроила борьбу за власть. Женщина, имеющая все, никогда не станет сидеть на месте и стирать мужу рубашки. У них не тот склад ума и взгляды на мир. Муж пытался загнать Алексис, с меньшими амбициями, под каблук и провалился. Про мадам президента и думать страшно. Хотя если бы она была в этом времени, все газеты мира трясло бы от такого события. Наша прекрасная фея не имела возможности усидеть на месте и получаса. Ее деятельной натуре постоянно требовалось что-то делать, решать и кому-то помогать.

Я же был таким же и сейчас, когда первые волнения остались позади, а ситуация мало-помалу начала проясняться, организм требовал начать действовать, что-то решать, куда-то бежать, кого-то спасать. Наверное, это восьмой порок для таких трудоголиков как я. Если обычному человеку хватало и семи, то для нас был создан отдельный вид. Невозможность прожить жизнь обычно. Это слишком скучно, заурядно и не приносит совершенно никакого удовольствия. Словно ампутированная конечность, которая напоминает о себе фантомными вспышками. Работа была чем-то таким же и потеряв ее, становится жутко некомфортно и даже неудобно жить.

Остается только смиренно сидеть на кресле откинув голову на спинку и думать о том, как хорошо было до этого. Пока есть короткая передышка, стоило расслабиться и разобраться в самом себе. Вспышки адреналина помогали голове, разгоняя кровь по венам и убыстряя бег времени. Но когда он сходил на нет — приходила апатия. Самая страшная и беспощадная вещь на земле. Она сгубила даже великих. Когда равнодушие захватывает душу в свои объятия, и тебя уже ничего не радует в этом мире. От такого умирали и умирают… А я пытаюсь выкарабкаться, пусть за счет другого живого человека… Но лучше так, чем никак!