с ребенком. Следом рысили монахи и прочие всадники. Дорога была действительно тяжелой из-за жаркого ветра, который хоть и бил в лицо, но не приносил облегчения. А еще, было очень скучно. Пейзаж был достаточно однообразным. Песок, камни различных размеров и форм, но при этом камень какой-то пористый, как ракушечник, и поэтому банальный. Не было в этих ошметках скал никакого драматизма и величия. А еще время от времени мелькала невнятная растительность. Чахлые пальмы и плюгавый кустарник. Даже взглядом зацепиться не за что. Скукота.

Сканд свистнул своему вояке и что-то сказал, тот после этого сорвался вперед на такой скорости, как будто их разъезд просто топтался на месте. Только пыль столбом. Лекс вначале подхватился подъехать к мужу, узнать, что случилось, а потом понял, что его послали предупредить Чаречаши о дорогих гостях. Ну да, даже несмотря на появление Ламиля они все равно идут по графику, и это хорошо.

- Смотри, смотри! - Зу отстала от Аши и показывала куда-то на горизонт, левее дороги. А потом просвистела долгое название города рыжих.

Лекс поморщился. Название было замысловатым, примерно как имя, данное при рождении этому телу. Равандши Шайто Шиято Нурш - что в переводе значило Золотой цветок поднебесного огня. Называть его городом рыжих было проще, а при разговоре с другими всегда можно было сказать «город брата», и все понимали, о чем идет речь. Там, куда показывала Зу, вначале ничего не было видно, кроме кромки горизонта, а потом вдруг появились верхушки каких-то башен. Вначале казалось, что камни висят в воздухе, но Лекс понимал, что это оптический обман сродни миражу в пустыне, но все равно, зрелище было занятным. Стоило проехать совсем немного, как висящие в небе камни обрели основание и сразу стала видна достаточно длинная крепостная стена со множеством башен.

На удивление, но на дороге не было ни путников, ни караванщиков, и поэтому вся эта картинка с миражом и пустой дорогой сразу как-то стала навевать тревожные мысли.

- Зу, а это нормально, что за целый день не было ни одного путника на дороге?

- Нормально, - Зу стегнула своего ящера, чтобы он перестал принюхиваться к самочке Лекса, - после сезона бурь две декады дороги считаются нечистыми и по ним только злые духи ходят. - Зу ощерилась в улыбке и добавила, - или военные. Но их тоже добрыми не назовешь. Для дев копья это самое тяжелое время. Год сменился, а в дорогу отправляться нельзя. На становищах еда заканчивается, да и вода может уйти, если боги осерчали. Вот и начинаются склоки и драки, а там, глядишь, и кровь пролилась, и завязки на покрывалах вырваны с корнем. И распадается дружное становище, а сестры разъезжаются в разные стороны, как чужие.

- Скучаешь по становищам и сестрам?

- Дома скучала по дороге, прямо сердце тянуло! Порой из дома убегала, выскочу за городские ворота, и прямо кажется, что вот босиком бы побежала и с пустыми руками. Но стоило уехать, как сразу начала скучать по мужу. Снился мне сегодня ночью, прямо хоть кричи, так хочется сейчас обнять его. Так всегда бывает, человек хочет то, чего не может получить, а получив желаемое, сразу начинает тяготиться этим и желать другого. Но такова человеческая натура, это желание несбыточного и толкает нас в путь, и у каждого он свой. Даже если и идем по одной дороге, каждый найдет что-то свое. Кто-то найдет свою смерть, кто-то богатство, кто-то славу. Никто не знает, что нас ждет за горизонтом, и порой единственное, что нам остается, это довериться пути. Он воздаст всем по заслугам. Кто-то станет умнее, а кто-то мудрее.

Вот так под философские размышления и воспоминания Зу о прежней кочевой жизни Лекс ехал до вечера. Город, вроде, был так недалеко, но они ехали, и ехали, и ехали, а он только становился выше и больше, но все так же далеко. Когда солнце стало катиться к закату, они добрались до цели и Лекс опять оказался в городе, где впервые очнулся.

По всей видимости, гонец, посланный заранее, договорился с охраной ворот, и их уже ждали. Крупный воин в шароварах и жилетке на голом торсе запросто поздоровался со Скандом, как с давним приятелем, и махнул рукой, что их уже ждут во дворце. Лекс только похмыкал. Ну да. Сканд не раз бывал в этом городе гостем, пока Пушан сватался, а в последний свой приезд прибыл с войском. Интересно, он выбивал эти ворота или они как-то залезли через стену? Они с мужем до сих пор осторожно обходили все разговоры на эту тему. Лекс прикинул толщину местных стен и крепость городских ворот и восхитился замыслу местных архитекторов. Однако, здесь строили на века! Все такое мощное, массивное, прямо ух!

Сам город напоминал заштатный городок где-то в Судане или трущобы Марокко. Когда случайно поворачиваешь с красивых улиц и попадаешь в пустой лабиринт, который заканчивается гибридом цыганского табора и восточного базара. А дома все одинаковы, и ты не можешь понять, ходишь ли ты по кругу или уже ушел непонятно куда. Высокие глухие белые стены. Маленькие дверки. Никаких окон на улицу. Лекс вспоминал, как его впервые пригласили в гости египтяне. Насколько глухим и одноцветным дом был снаружи, настолько красивым и красочным он был внутри. Это, как женщина в парандже: снаружи пыльные тряпки с прорезью для глаз, а внутри пестрый шелк, тугие косы и белозубые улыбки восточных прелестниц. Если вспомнить ковры, которые Сканд привез в качестве трофея из этого города, то здесь внутренние помещения были устелены коврами, а в горшках наверняка цвели кусты и маленькие лимонные деревья. По крайней мере, запах цитруса плавно стелился среди запаха пыли и нечистот ящеров.

Красный монах, заметив недовольно брезгливую мину Лекса, стал пояснять, что город убирают каждую ночь, чтобы не мешать жителям в их трудах. Этим занимаются команды нарушителей порядка под присмотром стражников. Помет ящеров выносят в корзинах в пески и там оставляют на время, а потом сажают там сады. Жители добавляют свои отходы жизнедеятельности. Поэтому каждое утро город чист и пуст, как карманы нищего. Лекс внутренне одернул себя. Он уже привык к чистоте Столицы империи. К постоянно льющейся воде в фонтанах, чашах, небольших водопадах и просто стекающей по мостовой с чаши, где хозяйки стирали белье, до ближайшего стока клоаки. А здесь же пустыня, откуда здесь взяться воде?

Сканд оказался рядом и бережно посадил бодрого и явно выспавшегося Ламиля на спину Аши. Он хотел иметь свободные руки, на случай,