Пэтси не имела никакого представления, о чем говорит Кейт. Ей было достаточно, что та наконец образумилась.

— И, — привела веский аргумент Пэтси, — у него, такого богача, наверняка много атласов. Вы сможете каждый раз, когда он опять возьмется за свое, бросать в него новым атласом. В том случае, если он не понял намека.

Кейт почувствовала, как холодная рука сжала ей сердце.

— Как ты думаешь, он еще не ушел? — спросила она пересохшими от волнения губами.

— Есть только один способ это узнать, — улыбнулась Пэтси.

Они с таким шумом выскочили из комнаты, что Леди Бэбби, которая было снова забралась на стол, распушила хвост, отчего он стал втрое толще обычного, и рассерженно зашипела, прежде чем улечься на оставленных Кейт бумагах.

Маркиз Уингейт и в самом деле еще не ушел. Он стоял в прихожей, выписывая чек для преподобного Биллингса — этого потребовал мистер Следж в виде компенсации за разбитое окно. Берка до глубины души возмутило то, что ему приходится выписывать этот чек — тем более что выставленная сумма вдвое превышала стоимость стекла, — но что он мог поделать? Он готов был совершить непростительную дерзость — похитить у соседа служанку. И он не посмел усугубить оскорбление отказом платить за то, что разбил вполне преднамеренно.

Положение осложнялось тем, что Следжи не имели ни малейшего представления, как он разбил окно, или даже о том, с чего это ему вообще пришло в голову посетить их. О мисс Мейхью они думали не больше, чем о ком-либо вне Папуа — Новой Гвинеи. Это касалось и их собственных детей, которые гурьбой ввалились в переднюю, когда он ставил подпись на чеке, и не удостоились ничего, кроме окрика: «Вытирайте ноги». Никто не потеребил их вихры и даже не сказал: «Перестань стегать брата плеткой».

В результате Берку самому пришлось отнять плетку у одного из мальчиков, пока тот никого серьезно не поранил. Его строгое замечание: «Ты ведь можешь выбить брату глаз» — было встречено хихиканьем, и это еще раз убедило его в том, что мисс Мейхью была настоящим ангелом. Как иначе ей удалось бы так хорошо управляться с этими зверенышами Следжей?

Ангелом или ведьмой. Он начинал подозревать последнее, потому что первое вряд ли оставило бы ему на память пульсирующую боль в голове, от которой он сейчас так страдает.

И тут, словно одной мысли о мисс Мейхью было достаточно, чтобы она материализовалась из воздуха, он увидел ее на лестнице. Похоже, больше никто ее не заметил. Мистер Следж, беспрестанно бубнил о варварском обращении с собаками на набившем оскомину острове, одно упоминание о котором уже готово было привести Берка в бешенство, в то время как его жена в соседней комнате говорила своим гостьям, что им нет нужды беспокоиться, так как это просто маркиз Уингейт, который частенько заезжает к ним навестить ее мужа. Дворецкий мрачно проследовал мимо них с совком, в котором лежали осколки цветного оконного стекла, а дети в это время пинали друг друга перепачканными в грязи сапогами для верховой езды.

И все же через весь этот, шум Берку удалось разобрать голос мисс Мейхью, прозвучавший с лестницы — ближе она к нему подобраться просто не имела возможности, поскольку все столпились в передней:

— Лорд Уингейт, я с радостью пойду к вам работать, если вы еще приглашаете меня.

Берка Трэхерна вполне справедливо обвиняли во многих недостатках, но в глупости его никто заподозрить не мог. Он не имел ни малейшего представления, что могло заставить мисс Мейхью передумать, хотя у него появилось подозрение, что рыженькая девчонка в одежде служанки имеет к этому какое-то отношение, судя по тому, как энергично она подталкивала мисс Мейхью в спину.

Но он не собирался ставить под сомнение ее решение.

Его вовсе не порадовало то, как она отразила его заигрывания. Он был оскорблен и даже огорчен. Но в конце-то концов, она всего лишь прислуга, и ничего другого от нее ждать не приходится. Отец всегда запрещал ему флиртовать с прислугой, и только теперь Берк понял, что отец был мудрым человеком.

Она явно ненавидит мужчин. Это единственное объяснение ее поведению. Берк никогда в жизни не встречал сопротивления со стороны женщин, и то, что произошло, совершенно сбило его с толку…

Однако мужененавистница, как это ни прискорбно, будет прекрасной компаньонкой для Изабель. Поэтому он склонил голову в поклоне, и его голос перекрыл окружавший их гам:

— Мисс Мейхью, почту за честь. Могу я сегодня вечером прислать лакея?

Она молча кивнула. Хотя, нужно сказать, если бы она и заговорила, то в гвалте, который достиг небывалого накала, никто, даже Берк, не смог бы ее расслышать. Он бросил на нее последний оценивающий взгляд — она и впрямь необычайно мила. Жаль только, что она ненавидит мужчин. Затем он сам взял плащ и шляпу — дворецкий казался занятым, а лакеев поблизости не было видно — и вышел из дома довольный тем, что ему удалось приобрести не только успокоение для себя, но и светлое будущее для своей дочери. И всего за какие-то триста фунтов.

Конечно, была еще хорошая шишка на лбу. Но он решил не обращать на это внимания. Он вел себя постыдно, и мисс Мейхью своевременно дала ему это понять. Такого больше не случится.

Или если и случится, то он постарается, чтобы поблизости не было тяжелых книг.

Кейт стремительно взбежала по каменным ступеням. В ушах громко стучало, горло так сильно пересохло от страха, что она едва могла дышать. «Пожалуйста, — молила она. — Пусть дверь не будет заперта! Пожалуйста, пусть она будет открыта. Пожалуйста…»

Парадная дверь, однако, распахнулась еще до того, как она успела к ней прикоснуться. Винсенс, дворецкий лорда Уингейта, вопросительно посмотрел на нее.

— Мисс Мейхью, — приветливо улыбнулся он. — Как поживаете? Вы…

Но у Кейт не было времени на любезности. Она проскользнула мимо него, схватилась за ручку двери и захлопнула ее за собой.

К чести Винсенса, он повел себя так, словно подобное странное поведение было абсолютно нормальным, и сказал только:

— Надеюсь, вам удалось добраться до почты, прежде чем она закрылась, мисс.

Кейт едва ли слышала его. Бросившись в гостиную, где еще не разожгли к вечеру камин, она подбежала к одному из окон и раздвинула шторы.

— Мистер Винсенс! — задыхаясь, позвала она, не отрывая взгляда от окна. — Вы видите вон того человека? Который стоит на углу рядом с газовым фонарем?

Дворецкий послушно посмотрел на улицу через ее плечо.

— Конечно, вижу, мисс, — проговорил он.

Вот! Это не игра ее воображения. Во всяком случае, на этот раз.

— Прошу прощения, мисс, — подал голос дворецкий. Они стояли в сумраке комнаты и смотрели на залитую дождем улицу. — Но по какой причине вам не нравится мистер Дженкинс?

Стекло, через которое Кейт продолжала вглядываться в вечерний мрак за окном, слегка запотело от ее дыхания. Она протерла его ладонью.