Кейти нашла это предложение неплохим и охотно зашла на площадь Ковент-Гарден[45], где они купили за восемнадцать пенсов букет поздних роз, вполне удовлетворивший Эми. С цветами в руке и прижимая к груди Мейбл, она вела Кейти по тускло освещенным проходам между рядами могил, через двери и проемы в решетках, вверх и вниз по ступеням. Гид следовал за ними, но его услуги не потребовались, так как Эми прекрасно помнила каждый поворот. Когда они добрались до часовни, она нежной рукой положила розы на надгробие, и в ее серых глазах было выражение сострадания и благоговения. Затем она подняла Мейбл, чтобы та поцеловала личико младенца над мраморным одеяльцем. Тут гид от удивления, похоже, совсем лишился самообладания и заметил, обращаясь к Кейти:

– Маленькая мисс – американка, это очевидно. Ни одному английскому ребенку такое не пришло бы в голову.

– Разве английские дети не проявляют интерес к надгробиям в аббатстве? – спросила Кейти.

– О да, мэм, проявляют, но они не отдают особого предпочтения той или иной могиле.

Кейти едва удержалась от смеха, особенно когда услышала, как Эми, не пропустившая ничего из разговора старших, неодобрительно фыркнула вслух и сообщила Мейбл о том, как ей приятно, что та не английский ребенок, который ничего не замечает и которому «взрослые» могилы нравятся не меньше, чем ей прелестные маленькие могилки вроде этой!

Позднее в тот же день миссис Эш почувствовала себя лучше, и все вместе они отправились к удивительной старой башне, которая была местом стольких трагедий и известна как лондонский Тауэр[46]. Там им показали целый ряд комнат, часовен, камер заключения; среди прочего те помещения, где королеву Елизавету, в то время юную принцессу, не имевшую друзей, держали много месяцев в заточении по приказу ее сестры, королевы Марии[47]. Кейти где-то читала раньше и рассказала теперь Эми красивую легенду о четырех маленьких детях, которые жили в Тауэре со своими родителями и часто играли с высокородной пленницей, и о том, как однажды один из них принес ей ключ, найденный им на земле, и сказал: «Теперь, миледи, вы сможете выйти, когда пожелаете», и как лорды, члены Тайного совета, до которых дошли слухи об этом, послали за детьми, чтобы допросить их, и запугали их самих и их друзей почти до смерти, и запретили им впредь приближаться к принцессе.

Исторические рассказы о детях всегда делают прошлое гораздо ближе ребенку, и рассказ о детях в Тауэре так возбудил воображение Эми, что когда они посетили какой-то темный чулан, который, как им сказали, был тюремной камерой сэра Уолтера Рэли[48], она вышла оттуда бледная, с гневным выражением лица и объявила:

– Если это английская история, то я больше не собираюсь ее учить – и Мейбл тоже.

Но невозможно не узнать многое об истории Англии, даже когда просто гуляешь по Лондону. Так много мест связано здесь с историческими лицами и событиями, и когда человек видит эти места, его гораздо глубже, чем прежде, начинают волновать и исторические лица, и события, и он невольно задает вопросы и хочет узнать больше. Кейти все детство «паслась» в хорошей старой домашней библиотеке, и ее память была буквально переполнена всевозможными обрывочными сведениями и литературными ссылками, которым теперь нашлось применение. Это было то же, что иметь разрозненные части головоломки и вдруг обнаружить, что, правильно сложенные вместе, они образуют рисунок. Миссис Эш, которая никогда не была особенно прилежной читательницей, считала свою юную подругу чудом осведомленности, но сама Кейти сознавала, как неполны и неточны ее знания и как много кусочков отсутствует в рисунке ее головоломки. Она глубоко сожалела о том, о чем сожалеет каждый в подобных обстоятельствах, – что не училась более усердно и серьезно, когда у нее была такая возможность. В путешествии вам не удастся найти время для полезного чтения. Помните об этом, дорогие девушки, надеющиеся когда-нибудь отправиться в дальние края, и будьте прилежны заблаговременно.

Октябрь не самый подходящий месяц для посещения Англии. Вода, вода повсюду – вы вдыхаете ее, вы впитываете ее, она делает влажной вашу одежду и охлаждает энтузиазм. Друзья миссис Эш советовали ей и не думать о поездке в Шотландию в это время года. Постепенно пришлось отказаться от многих других намеченных экскурсий. Лишь одни сутки в Оксфорде и Стратфорде-на-Эйвоне[49]; краткий визит на остров Уайт, где в сельской местности, вызывавшей досаду своей прелестью, которую они могли видеть лишь сквозь пелену дождя, жила подруга миссис Эш – та самая, которая вышла замуж за англичанина и, сделав это, как втайне думала Кейти, «отреклась от солнца»; взгляд из-под зонтика на Стонхендж[50]да час или два в соборе в Солсбери[51]– вот все, что им удалось, если не считать непродолжительной остановки в Уинчестере, сделанной для того, чтобы Кейти могла иметь честь увидеть могилу ее любимой мисс Остин[52]– как заявила миссис Эш, Кейти отправилась в Европу с ужасно длинным списком могил, которые нужно посетить. Они положили на надгробие несколько мокрых от дождя цветов и встретили служителя церкви, удивившего их своим вопросом:

– Да кто она такая, эта леди, из-за которой сюда приезжают и о которой спрашивают столько американцев? Наши англичане, похоже, не проявляют такого интереса.

– Она писала прекрасные романы, – объяснила Кейти, но старый служитель покачал головой:

– Я думаю, вы путаете, мисс, кого-то другого с той, что похоронена здесь. Здравый смысл подсказывает, что мы здесь, в Англии, услышали бы о ее книжках раньше, чем вы там, в Америке, если б они были какие-нибудь замечательные.