— Забудь, — смягчилась просветлённая. — Я Цайхуа.

Девушка в розовом расплылась в ответной улыбке, и щёки её расцвели нежным румянцем. С венком из ароматных трав в волосах и букетом полевых цветов, она была похожа на фею. Добрую и невинную.

— А меня зовут Юцин, — девушка встала с колен. — Я тебя здесь случайно нашла. Не представляешь, как я испугалась! В жизни не видела людей без сознания! Я сделала всё, чтобы помочь, и очень рада, что с тобой всё в порядке. Слушай, у тебя же с собой мешочек с лекарствами. Почему ты их не использовала?

— Они не мои. Мне нужно вернуть их другу, — отмахнулась просветлённая, не желая даже выяснять, откуда Юцин знает о содержимом мешка. Куда более странным ей показалось другое: называть Шанъяо другом было несколько необычно. Неужели она начала ему доверять?

Цайхуа особо не прислушивалась к безостановочному щебетанию Юцин — слишком много бесполезной информации. Если повезёт, она скоро от неё отделается.

Лучи утреннего солнца подсвечивали стену тумана, скрывавшую силуэты грандиозных построек. Но золото их крыш проглядывало даже сквозь такую плотную завесу. Белая дымка ручьями стелилась по мокрой траве и, гонимая ввысь порывами ветра, растворялась в безоблачном небе вместе с ночными кошмарами. Настроение было чудесным, и Цайхуа засмеялась от радости.

— Там обитель бессмертных, — сообщила Юцин очевидное. — Твой друг, наверное, тебя заждался. Пойдём скорее!

Оставалось только гадать, за какие свершения небеса наградили её столь жизнерадостной спутницей.

Когда девушки вышли на площадь, окружённую цветущими персиками, на ней собралось уже около сорока человек. Молодые люди, прошедшие испытание, оживлённо болтали с учениками из разных школ. Два просветлённых громко ругались прямо в центре толпы, однако никто не обращал на них никакого внимания. Словно это было обычное дело.

— Пусть твой учитель оставит в покое моего наставника! — верещал ученик из школы Каймин.

— Твой наставник первый начал его доставать!

Парень в алых одеждах раздражённо взмахнул рукавами и удалился к беседке. Там, расположившись за столами из белого нефрита, наслаждались чаепитием представители пяти лучших школ просветлённых.

Цайхуа неотрывно продолжала смотреть на ученика из школы Каймин. Он стоял к ней спиной, однако голос его казался до боли знакомым. Бирюзовые одеяния, расшитые по краю синими орхидеями, и ножны из дорогого металла — этот юноша просто не мог быть её другом.

Он вдруг развернулся и, перехватив напряжённый взгляд Цайхуа, весело ей подмигнул. Шанъяо.

Примечание автора:

Цилинь — древнекитайское мифическое существо. Голова дракона, тело единорога и дальше по списку.

宇宙 (Юйчжоу) — космос.

斤 (Цзинь) — 500 граммов.

有情 (Юцин) — быть влюбленным, иметь привязанность; любовь, страсть; всё чувствующее, всё живое (в буддизме).

Глава 8. В сражениях он словно ветер, в миру же подобен белой магнолии

— Твоё, — буркнула Лу Цайхуа, протягивая ему полотняный мешочек.

Девушка была озадачена таким поворотом событий. Поскольку Шанъяо вдруг оказался учеником школы Каймин, его обширные познания о мире просветлённых, равно как и его огромная духовная сила, теперь имели под собой основание. Непонятно было только одно: какую цель он преследовал, выдавая себя за участника вступительного испытания? Прокрутив в голове все связанные с ним события, Цайхуа не смогла отыскать объяснения, а потому лишь тихонько вздохнула.

Грустно. Нет, она вовсе не обиделась на Шанъяо. Просто теперь их разделяет целая пропасть: он — старший ученик одной из лучших школ просветлённых, а сама она пока что никто.

— Эй, ты чего такая? — заметил он её удручённое состояние.

Цайхуа поспешно натянула улыбку и покачала головой. На самом деле, ей очень хотелось с ним обсудить своё ночное видение, но по известным причинам это становилось бессмысленным. Наверняка Шанъяо скоро вернётся на Маошань, одну из священных гор просветлённых, где располагалась школа Каймин, и в ближайшее время они с ним больше не встретятся. А делиться чем-то важным с людьми, никак с ней не связанными, Цайхуа считала верхом легкомыслия.

Кажется, судьба неспроста свела её с Юцин. Возможно именно эта девчонка станет её единственным другом. И только девушка решила вернуться к своей розовой фее, как Шанъяо, покопавшись в мешочке, выудил из него синюю склянку.

— Держи. Восполнит половину утраченной ци.

Цайхуа округлила глаза. Судя по тому, что о подобном лекарстве она даже не слышала, наверняка оно является особенно редким. Кто он вообще такой, чтобы носить с собой столь ценную вещь, да ещё и бездумно отдавать её кому попало?

— Не стоит.

Она развернулась, чтобы уйти, однако Шанъяо преградил ей дорогу. Взгляд его вдруг сделался таким серьёзным, будто он столкнулся с неразрешимой задачей. Весёлые огни, что привычно плясали в его карамельных глазах, точно смыло водой, и обыкновенно беззаботное лицо его стало задумчивым. Цайхуа не была с ним близко знакома, чтобы делать подобные выводы, однако не смогла удержаться от мысли: улыбка шла ему намного больше.

— Ты обиделась?

— Нет.

— Тогда почему ты себя так ведёшь?

— Послушай, — она закатила глаза. — Какую бы цель ты ни преследовал, в твоей помощи я не нуждаюсь.

Послав ему предупреждающий взгляд, просветлённая направилась к Юцин, которая с интересом наблюдала за развернувшейся сценой. Болтливая девчонка расположилась в траве неподалёку от туманной завесы, ограждавшей обитель бессмертных от внешнего мира, и доплетала цветочный венок.

Цайхуа плюхнулась рядом и осмотрелась.

— Так вот значит какой у тебя друг, — мечтательно вздохнула розовая фея. — Познакомишь нас?

— Ага, конечно, — усмехнулась Лу Цайхуа. — Сама к нему подойди, если так хочется.

Юцин обиженно насупилась, но спорить не стала.

Обитель бессмертных была похожа на небесный город. Какие небеса на самом деле, никто из людей не смел даже представить. Однако среди просветлённых нашлись храбрецы, дерзнувшие не только рассуждать о жизни богов, но и описывать устройство Небесного царства в своих высокопарных стихах. И хотя девушка была знакома лишь с малой долей подобных творений, её воображение рисовало города небожителей в мельчайших деталях.

Будто газовой тканью было укрыто всё пространство вокруг. Облака, воздушные и полупрозрачные, вольно стелились по блестящей траве и мощёным дорожкам, путались в ветвях цветущих деревьев, и в молочной белизне их утопали такие же белые, выточенные из нефрита дворцы.

Лучи солнца пронзали дымку широкими сияющими росчерками и осыпались на землю золотистой пыльцой. Атмосфера неземного величия гармонично сплеталась с ароматом цветущего персика, что успокаивал душу и разум. Пробудешь в таком месте до вечера — выйдешь обратно другим человеком. Спокойным и безмятежным, словно приоткрывшим тайну богов.

Вниманием Лу Цайхуа завладела беседка, где все бессмертные этого мира продолжали пить чай. Молодые и необычайно