Покончив с омлетом и чаем, Таня раззевалась:

– Спать хочу – умираю! Сутки на ногах!

Мама быстренько постелила ей свежие крахмальные простыни.

Танюша надела пижамку, юркнула под одеяло. Мама задергивала шторы. Наконец-то стемнело, зажглись фонари – а по-Таниному, по-чикагски, время шло к полудню. Впрочем, ей было не привыкать прыгать сквозь часовые пояса.

– Мамулечка, посиди со мной, – капризничая, проговорила Таня.

Мама села на кровать, взяла Танечкину руку. Что-то с этим дочкиным приездом было нечисто, чувствовала она. Что-то не так. Чего-то Татьяна, великая авантюристка, лягушка-путешественница, недоговаривала.

– Мамми, расскажи про слоника… – изображая маленькую девочку, проговорила Таня. «Про слоника» была ее любимая сказка. Ее мама рассказывала когда-то Танечке на сон грядущий – вечер за вечером, выдумывая на ходу.

– Да какой тебе слоник! – улыбнулась мама. – Дылда! Двадцать шесть лет!

– Ну расскажи…

– Ладно. В одной квартире, на втором этаже, жил да был слоник, который умел летать…

Танино тело вздрогнуло. Рука, сжимавшая мамину ладонь, ослабела. Через секунду Таня спала.

…И вот наутро Таня, прекрасно выспавшаяся, открыла глаза в самом радужном расположении духа. Часы показывали десять утра – значит, по-монтански еще только начиналась прошедшая ночь. Что ж, надо привыкать к иному ритму. С кухни слышалось шипенье сковороды и тянуло ароматом маминых блинчиков.

Таня решила немножко поваляться, понежиться в постельке.

Мысли сами собой свернули на то положение, в котором она оказалась.

Ясно, что они с Игорем попали в кабалу. И из нее трудно вырваться. Вернее, избавиться от нее, похоже, можно, только лишь уничтожив противника.

Но противник, судя по всему, ох как непрост. На его стороне – мощная организация. Вон какие у них возможности. Даже в Америке они сумели организовать Игорев проигрыш, обнаружили их дилетантскую слежку, ворвались в ее мотель… Теперь следят за Игоревым папашей, за ее мамой… Мощная сила. Целая мафия. Но Таня знала, что ни одна организация не является непобедимой. И у каждой есть свое слабое звено. Если уж раньше, в советские времена, люди выступали против гранитной, всеохватывающей, незыблемой КГБ – КПСС – и порой, как Александр Исаевич, побеждали, то теперь… Теперь на каждую мафию найдется другая, более крутая. Хотя бы то же государство. ФСБ. Милиция. Интерпол. Пресса, наконец…

Почему бы, например, думала Таня, не привезти в качестве клиента в это несчастное казино друга-журналиста Димку Полуянова? Огласки нынче боятся даже те, кто, кажется, ничего не боится… Или отправиться туда с замаскированным под азартного игрока оперативником?.. Но это все надо хорошенько обдумать… Ни в коем случае не спешить и не делать неверных шагов. А для этого – потихоньку собирать информацию.

Поэтому пока… Пока она будет делать все, что они ей скажут. Будет исполнительной, умненькой, послушной… А там… А там, глядишь, они допустят ошибку. Или подставятся. Или у нее появится план…

Словом, как и предполагал Хозяин, одна из карт, Таня Садовникова – как и многие «люди-карты» из его колоды – возомнила, что она может быть не просто послушным инструментом, но вести собственную игру.

Таня вскочила, раздернула шторы и босичком пошлепала на кухню – завтракать.

Мамины блинчики, вкусней которых ничего не придумано на свете, уже были готовы.

* * *

Телефонный звонок прозвучал ровно после того, как Таня допила вторую чашку кофе – словно кто-то подсматривал за ее завтраком (а, может, так оно и было?).

Голос почудился Танечке смутно знакомым.

– Это от Олега Олеговича, – проговорила трубка.

– Слушаю.

– Надо встретиться.

– Я готова.

– Сегодня в два.

– Хорошо.

– Улица Куусинена – это в районе «Сокола» и «Полежаевской», ресторан «Райский уголок».

– Как я вас узнаю?

Смешок.

– А ты меня знаешь.

Повесили трубку. И тут Таня поняла, что это тот самый хмырь болотный с золотыми зубами, что врывался к ней в мотель, а потом в сиэтлской гостинице передавал билет до Москвы через Чикаго.

Значит, он уже тоже здесь.

– Кто звонил? – не преминула полюбопытничать мамми.

– Так, один Томов знакомый, – привычно соврала Таня. – Я привезла ему письмо… Ах, да, я совсем забыла! – вдруг вскричала она и полезла в сумку за подарком маме – купленной в Чикаго «Шанелью» номер девятнадцать.

* * *

Ресторанчик «Райский уголок» располагался неподалеку от Ходынки, на краю парка ЦСКА: одноэтажное строение с наглухо тонированными стеклами.

Парк горел осенним разноцветьем. У входа в ресторан стояла пара машин, в том числе черный «Мерседес» с номером А001 АО. «Наверняка – его», – усмехнулась про себя Татьяна.

В десять минут третьего она вошла в ресторан. Все столики были пусты, лишь самый дальний, у окна, занимал ее американский знакомый. Он приветливо замахал ей.

Таня подошла, сухо поздоровалась. Перед человеком с залысинами стоял графинчик водочки, бутылка пива «Хольстайн» и салат из огурцов с помидорами. Таня поставила на стол сумочку, села. Тут же подскочил официант. Татьяна заказала хачапури, баклажанчики, шашлык из осетрины, кофе по-турецки и бутылку боржоми. Отчего-то дьявольски хотелось есть.

– Тебе просили передать.

Мужчина протянул через стол большой конверт, запечатанный сургучом.

– Прочтешь здесь, – скомандовал златозубый. – Если что непонятно, сможешь спросить, пока я тут.

Сегодня златозубый был опять другим. Не нахально-угрожающим – как в ту ночь, когда он ворвался в ее мотель. Не угодливым и ласковым – как когда передавал ей билеты до Москвы. Сегодня он стал обычным российским бандитом. Жестким, излишне важным и не шибко умным. Бандитом, который сейчас находился в своей среде. Который вольготно и легко себя чувствовал в блатном ресторане за дорогой выпивкой. Он по-хозяйски налил себе водки, залихватски выпил, запил пивом.

Татьяна распечатала конверт. В нем лежали три тощие бумажные папочки.

Татьяна раскрыла первую. В ней была довольно большая фотография, примерно пятнадцать на двадцать, и страничка отпечатанного на компьютере текста.

С цветной фотографии на нее смотрел довольно полный, молодой, самодовольный мужчина с лоснящимся сытым лицом.

Татьяна взялась за текст.

ВАЛЕНТИН КРУГЛЯЕВ.

Родился в 1969 году в г. Череповце. В 1991 году закончил факультет журналистики Ленинградского государственного университета (вечернее отделение). С 1988 года работал на Ленинградском телевидении, с 1991 года – на Российском телевидении.