успеть… и быстро и медленно… и как захочешь. Да и после рассвета тоже, куда нам спешить?

Он ласково улыбнулся и подмигнул ей, а Катя смутилась.

«Как он может так запросто все объяснять, будто речь идет о самых обычных вещах, о стряпне какой-нибудь или прогулке за руку…» – поразилась Катя.

Они уснули только под утро, когда над озером уже сошел туман и заалела ранняя зорька.

* * *

Катя проснулась первой и некоторое время с удивлением рассматривала окружающую ее обстановку, особенно большого обнаженного мужчину, развалившегося рядом. «Что же я вчера натворила, улеглась в постель с первым встречным – в лесу, и мы даже не использовали никаких специальных средств… Ну и ладно, дети у меня все равно не получаются, а Хати, наверняка, ничем плохим не болеет».

И все-таки ее мучило немалое чувство вины и досады. Вся жесткая система моральных принципов трещала по швам.

«Отдаться мужчине на первом же свидании, даже не на свидании, а просто так… при случайном знакомстве. Из воды вытащил, рыбкой накормил и я уже на все согласилась.

Просто потеряла голову как…" – Катя отчаянно желала вспомнить какой-нибудь достойный пример из классической литературы, – как героиня в рассказе И. Бунина «Солнечный удар».

– Да, точно! Только в моем случае удар был лунный. Ого! Вот это сравнение! В таком случае, может, не следует себя так уж сильно корить за произошедшее?

Бунинская-то героиня – замужняя дама и с детьми, а я кто? Без пяти минут свободная женщина – «разведенка».

Слово это больно кольнуло грудь в области сердца. «А ведь думала раз и навсегда замуж… и верна до гроба, жизнь все по-своему устраивает. Хати чудесный… никогда мне прежде не было так свободно и хорошо с мужчиной. И что же теперь… А теперь, милая, вылезай из теплой постельки и беги за своей одеждой, что сохнет на улице».

Катя прислушалась к веским доводам разума, скользнула с дивана, отыскала среди брошенной на коврике одежды свою вчерашнюю футболку и клетчатую рубашку, – торопливо оделась. Потом, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить Хати, выбралась во двор.

Но не успела она и пары шагов ступить по направлению к веревке, на которой покачивались на ветерке ее вещи, как взгляд Кати наткнулся на внушительную фигуру Брока. Тот сидел на огромном бревне у берега и обтачивал ножом ивовый прутик.

– Д-доброе утро! – вежливо поздоровалась Катя, поежившись от утренней прохлады.

– Ну, раз доброе, значит доброе, – неопределенно проговорил гость, прищурившись на нее.

– Не обидел тебя хозяин? – Брокивнул головой в сторону домика.

Катя молчала пару секунд, обдумывая его слова – «елки-палки, какие же они тут все прямолинейные!».

– Нет, у меня все хорошо…

– А почему же не отлично? – широкие брови Брока поползли вверх, во взгляде стояла снисходительная усмешка.

– И отлично скажу, не ошибусь, – в тон ему почти беззаботно ответила Катя.

– А ты хозяина не обидела часом?

– Если только самую малость, – она сузила глаза, быстро освобождая с веревки свое белье, джинсы и кофточку.

– Домой-то когда? – Брок двинул головой в сторону базы.

– Мы потом вместе придем… или на лодке приедем, – Катя старалась говорить уверенно.

– Ну, если на лодке, тогда конечно, – открыто усмехнулся Брок, – а, может, прямо сейчас со мной вернешься? Ох, и наделала переполоху, знала бы какой Ольга шум подняла… ты же в своей комнате не ночевала.

– Мне ужасно неловко за ваше беспокойство, но вчера все неожиданно получилось, я по берегу ушла далеко, а потом… эм-м… провалилась в воду на мостике, и Ваня меня спас. Возвращаться было поздно, а тетя Оля сказала, что будет у Алексея Викторовича, вот я и подумала, что меня не хватится до утра, – скороговоркой выдохнула Катя.

– Да-а-а, – протянул Брок со вздохом, – это он умеет… красных девиц спасать. Угодил хоть тебе?

– Э-эм, в смысле угодил? – Катя вдруг начала стремительно краснеть, не зная как правильно понимать двусмысленный вопрос.

– Ладно! – потягиваясь, Брок поднялся с бревна, – заходил я к вам, пока вы спали, двери вообще-то запирать следует на ночь, учти на будущее. И еще… имей в виду, если что не так, сразу говори мне, я с ним живо разберусь, мало не покажется.

Катя быстро закивала головой, со всем соглашаясь, ей было очень неловко стоять перед изучающим взглядом Медведя, прижимая к груди свое скомканное нижнее белье и остальные вещи.

– Ладно-ладно, – обреченно повторил Брок, – я пойду – народ успокою, скажу, что жива и здорова наша Катерина, ждите только к вечеру.

– Спасибо, Игнат! Я думаю, раньше доберемся…

– Да уж отдыхайте, чего там… Кстати, чуть не забыл, сумку свою возьми, нашел возле мостика в кустах.

Катя восторженно пискнула и принялась благодарить. Наедине с Броком она всегда чувствовала себя немного скованно, как первоклашка перед строгим завучем. Наконец широкая спина гостя скрылась в зарослях, а Катя вернулась в дом, аккуратно развесила свою одежду на стуле и с нескрываемым удовольствием натянула трусики.

«А что теперь делать?», – на мгновение она от души пожалела, что не пошла с Игнатом в поселок. Но с другой стороны рассудить, вот Хати проснется, а ее нет. Так тоже поступать некрасиво… Он ее вечером спас, накормил… полюбил так приятно, а она утром сбежала, ни слова не говоря. Нет, так нельзя!

Катя была девушка вежливая и воспитанная. Поразмыслив немного, она сняла с пояса рубашку и, оставшись в длинной футболке Хати, тихонечко пролезла под одеяло, надеясь еще немного подремать, пока хозяин дома спит. Однако ее намерениям не удалось сбыться. Видимо, почувствовав движение девушки, Хати немедленно открыл глаза и тут же притянул на себя немного ошеломленную Катю. Голос у него был грозный:

– Ты что задумала, отвечай? Сбежать от меня хотела?

– Я за одеждой ходила…

– Ой, ручки-то замерзли у нас, и носик тоже… Зайчик ты мой маленький, давай-ка я тебя согрею! Снимай уже эту тряпку, – он решительно стащил с Кати футболку, а потом уверенно опустил ладонь чуть ниже поясницы.

– Трусики-то зачем надела, мы же сейчас опять любиться будем…

– А это, чтобы тебе добраться труднее было, дяденька Серый Волк, – Катя чувствовала, что хмелеет от одного только голоса "спасителя", – он делал ее невероятно раскрепощенной и жадной до новых интимных экспериментов.

– Добраться? – искренне удивился Хати, а затем одним резким движением разорвал тонкую эластичную ткань, после чего быстро перевернул Катю навзничь на постель и оказался сверху.

«… где впервые глазами волчьими ты нацелился мне в лицо», – пару секунд Катя смаковала в голове фразу из стихотворения Марины Цветаевой, а потом и вовсе потеряла способность думать и