— Пни его сюда.

Он неуклюже пнул, пистолет заскользил по полу и остановился у моих ног. Я нагнулся, поднял его и положил в карман.

— Что вы собираетесь делать? — спросил он. — Пожалуйста, не убивайте меня, мистер Холман! Прошу вас!

— Повернись! — скомандовал я и с наслаждением увидел, как в его глазах медленно угасает последняя надежда.

Он повернулся и стоял ссутулившись. Я стукнул рукояткой по старческому затылку (не слишком сильно), и убийца упал на пол. Я подумал, что ему будет очень весело, когда, придя в себя, он попытается объяснить Эдди, что случилось.

Их машина стояла рядом с моей. Я открыл багажник и увидел там канистру бензина. Сначала она вызвала у меня довольно неприятное чувство. Потом я дал Задний ход своему кабриолету, развернулся и оставил мотор включенным. Между двумя машинами было ярдов тридцать, и я посчитал это расстояние достаточным. Мне показалось, что было бы очень кстати преподнести им подарок на прощанье, чтобы они оставались такими же дружными, а может, и вообще не ссорились друг с другом. Я воспользовался пистолетом Джорджа. Досадно было только, что мне понадобилось целых четыре выстрела (с первым!), чтобы наконец-то попасть в канистру бензина, стоящую в открытом багажнике. Раздался оглушительный взрыв, и вскоре вся машина была охвачена пламенем. “Если им повезет, они получат страховку”, — подумал я.

Я нашел мотель, но не тот, где остановился Малоун (я проверил регистрационный журнал). От легкой выпивки и хорошего бифштекса мне стало так хорошо, что я завалился в снятую комнату и проспал до пяти тридцати. Потом принял душ, побрился, переоделся во все чистое и был вполне готов к званому ужину. Когда я ехал к “институту “Санктуари”, с океана дул прохладный бриз и снова везде ощущался приторный запах этого проклятого эвкалипта.

Точно в двадцать пять минут седьмого я поставил машину позади резного деревянного указателя и стал спускаться по дороге к институту. Даниэла ждала меня внизу. На ней были все те же черная шелковая блузка и брюки, что и утром.

— Добрый вечер, мистер Холман, — улыбнулась она. — Утром я забыла вам сказать, как найти квартиру, где я живу, поэтому я подумала, что лучше будет подождать вас здесь.

Она занимала первый этаж небольшого дома, стоявшего посреди своего рода цветущего оазиса; второй этаж использовался как склад для оборудования. Мягкий свет свечей придавал столовой интимный вид, стол был безукоризненно аккуратно накрыт на двоих.

— Я не так часто позволяю себе развлечения, — сказала она, как бы отвечая на мои мысли. — Поэтому уж если я развлекаюсь, так вовсю. Чего бы вы хотели выпить, мистер Холман?

— То же, что и сегодня утром в офисе, — сказал я, — и, если вы не прекратите эти формальности, я буду вынужден называть вас мадам Даниэла или еще как-нибудь по-дурацки!

— Хорошо, — улыбнулась она. — Я буду называть вас Риком. В любом случае мне придется так сделать, когда мы начнем терапию. Никаких "формальностей! Извините!

Она вышла из комнаты и через минуту вернулась с напитками. Мы сели напротив друг друга за маленький столик. Казалось бы, атмосфера должна была стать более непринужденной, но этого не случилось. Между нами продолжал оставаться какой-то барьер, и я ощущал его так сильно, что, казалось, мог его потрогать.

— Как чувствует себя Чарити? — спросил я.

— Примерно так же. Если специальная групповая терапия не выведет ее из этого состояния, то я не знаю, что мне предпринять.

— Групповая терапия с участием только нас троих? — поинтересовался я.

— Нас четверых, — непринужденно поправила она. — Я решила включить в группу Сару Маннинг.

— Зачем?

— Это наименее садистский способ заставить заядлую лгунью говорить правду. Во всяком случае, я думаю, стоит попытаться.

— Как только она увидит меня, она закричит:

«Убийца!»

— Нет, она уже успокоилась. Мы с ней сегодня после обеда долго говорили, и, по-моему, я убедила ее, что вы, по крайней мере, не убийца. Что она еще о вас думает — это уже другой вопрос.

— Представляю себе! — проворчал я. Ее черные глаза сверкнули.

— Вы не против, если я задам вам личный вопрос, Рик? Чисто из профессионального интереса, конечно.

— Задавайте.

— Мы сегодня говорили о неисправимых лжецах. — Она поставила локти на стол и осторожно сложила вместе ладони своих длинных тонких рук. — Не являетесь ли вы неисправимым бабником? Я имею в виду, важно ли для вашего “я” иметь каждую привлекательную женщину, с которой вы встречаетесь?

— Что заставляет вас так думать?

— Сара сообщила мне, что вы занимались любовью с ее хозяйкой, Клаудией Дин, в ту ночь, когда вы уехали из Лос-Анджелеса. Потом вы занимались любовью с Сарой в домике. Две привлекательные женщины за одну ночь. Не говоря уже о физической нагрузке, сам факт, пожалуй, дает основания для моего предположения.

— Кажется, вы правы, — не сразу ответил я. — Меня весь день беспокоила эта идея групповой терапии втроем. Я никак не мог решить, кого оставить на потом — Чарити Рэймонд или вас. Но вы решили эту проблему, пригласив Сару. И поскольку для нее это уже не впервой, поэтому, думаю, она не будет возражать, если ей придется подождать.

— Я рассердила вас? — В ее голосе появились едва заметные мурлыкающие нотки. — Это значит, что вы не уверены в себе.

— Я думал, что вы пригласили меня на ужин, а не на лечение, — проворчал я.

— Прошу меня извинить, — быстро проговорила она. — Тема закрыта. — Помолчав, она подняла бокал. — Почему бы нам не выпить за счастливое будущее Чарити?

Немного погодя я опустил свой бокал и пристально посмотрел на нее:

— Если говорить попросту, вы без ума от меня, Даниэла. Я прав!

— Абсурд! — сердито возразила она. Но в ее голосе я не почувствовал уверенности.

— Что вам еще рассказала Сара? — Я думала, что мы эту тему уже закрыли!

— Я имею в виду не мои мифические сексуальные успехи, — пояснил я. — Что она говорила обо мне, о Рэймонде и обо всех остальных?

— Пожалуй, вы имеете на это право. — Она поставила свой бокал на стол и снова сложила ладони вместе. — То, что рассказала она, очень сильно отличается от того, что рассказали мне сегодня утром вы, Рик.

— Чем отличается?

— Я не думаю, что это сейчас важно. Просто это огорчило меня. Я поверила в вас сегодня утром, Рик. Поверила настолько, что рассказала вам о том, что Чарити вернулась сюда сегодня утром. Если я ошиблась насчет вас, то это задевает только мое личное самолюбие, но если я поставила под удар совершенно беззащитную Чарити, то я никогда не прощу себе этого!

— Ничего не понимаю, — откровенно признался я. — Хотелось бы все-таки узнать, чем рассказ Сары отличается от моего. Может быть, это нам поможет?