Вархар и Лархар, который походил на один сплошной синяк, но сиял как начищенный самовар, небрежным движением рук сняли дерево-талисман с автобуса и развернулись. Несколько «новобранцев» из нашей команды-армии синхронно пригнулись, и ствол просвистел над их головами. Но следом раздался глухой звук удара, и почти у самых ног Вархара распростерлись два сальфа, слишком просто одетые для своей расы. Даже наши сальфы, из Академии Войны и Мира, наряжались в шелковые рубашки, брюки, а иногда сережки, цепочки и браслеты! Но парочка сбитых на подлете преподов носила самые обычные футболки и джинсы на размер больше. Что-то мне это сильно напоминало…

Секунды две, а может, чуть больше, сальфы лежали на желтоватой брусчатке академической дорожки бесчувственно.

И это очень воодушевило Ламара с Эйдигером. Старший Мастгури почесал затылок скальпелем и сладко улыбнулся моей сестре. Еще в гостях у внушателей я заметила, что Эйдигер старается держаться поближе к Алисе, но к настоящим варварским ухаживаниям он приступил только в поездке. Ламар хмыкнул и потряс в воздухе щипцами, словно первобытный воин дубиной.

Чарм, и так уже отскочивший на добрых метров двадцать, сделал еще несколько суматошных шагов назад и замер, кажется, в ожидании худшего.

Но худшего не случилось.

Ламар радостно воскликнул:

– А вот и первые пациенты! Надо срочно готовить мою установку для электроукалывания! Лечить до полного и безграничного исцеления!

Он махнул рукой двум своим аспирантам – они сопровождали нас в поездке в качестве медиков, и сальфы мгновенно распахнули ясные голубые глаза.

А потом неожиданно ловко и быстро вскочили на ноги, будто и не сальфы вовсе, а как минимум истлы.

К моему величайшему удивлению, на их красивых лицах с мелкими чертами отразился вовсе не ужас, не желание зарыться под землю или улететь в небеса, а искренняя радость.

Сальфы просияли счастливыми улыбками, вытянулись по стойке «смирно», прямо как преподы родной Академии, и отчеканили Вархару:

– Здравствуйте, уважаемый проректор Изилади!

Казалось, мы на параде, и солдаты приветствуют генерала. Нет, даже не так – генералиссимуса!

Давненько мы с Алисой не видели моего мужа таким потрясенным. Вархар сглотнул, немного попятился и шепнул Лархару:

– Осторожно. Похоже, они не в себе. Удар по голове и все такое. Неокрепшие черепа… В общем, кто знает, может, сейчас они обниматься бросятся.

Судя по тону Вархара, объятия двух сальфов – самое ужасное, что только могло с ним случиться этой прекрасной летней ночью. Как, впрочем, и с Лархаром. Услышав предположение моего мужа, Зарзелази в ужасе выпучил глаза и выронил бревно. И аннигиляторам несказанно повезло, что упало оно не ниже затылка страстного скандра. На месте, куда рухнул талисман нашей команды, уже торчала увесистая шишка, но Лархар и бровью не повел. Лихо поймал бревно, прежде чем оно скатилось с темечка, и бодро выпрямился.

Странные сальфы не могли не привлечь внимания нашей бравой команды-армии. Спортсмены неторопливо подтягивались к эпицентру невиданной сцены и застывали неподалеку.

Сальфы замерли в ожидании ответа Вархара, и когда его не последовало, оттараторили в сторону братьев Мастгури:

– Добро пожаловать, многоуважаемые лучшие врачи всех перекрестий! Мы про вас наслышаны.

Ламар почесал щипцами подбородок, шваркая ручками по камням брусчатки так, что многие присутствующие схватились за челюсти. И Слася тоже. Естественно, булавы и обруч выпали из ее рук и упали туда, куда приземлялись весь последний день.

В следующую секунду Доктор Шок так шокировал всех многоэтажным пассажем, что даже Вархар с Лархаром округлили глаза, а Бурбурусс присвистнул. Спортсмены часто заморгали, а мрагулка из команды по фигурному плаванию даже достала блокнот и начала записывать.

– Теперь я точно знаю, что ответить своему парню, когда спросит – где пропадала всю ночь напролет, – заговорщически сообщила она соседке, тоже «пловчихе с фигурой». Та понимающе закивала, а мрагулка с блокнотом удовлетворенно добавила: – А вот это я скажу ему, когда спросит – почему я вернулась домой без белья. А это, когда поинтересуется – почему мое белье висит на балконе у соседа-скандра! В разборках с любимым главное – найти весомый аргумент. У меня как раз закончились кастрюли, сковородки и даже шкафы. Теперь в ход пойдут вот эти забористые фразочки. Зуб даю! Он не скоро придет в себя!

Пока доктор Шок прыгал то на одной ноге, то на другой, изощряясь в перекрестных ругательствах, сальфы в футболках продолжали стоять по стойке «смирно», пожирая его верноподданническими взглядами.

Спортсмены из родной Академии стекались поближе, во все глаза пялясь на невиданное зрелище. На сальфов, которые действительно счастливы встретить наших варваров, а не прохныкивают это со слезами на глазах.

Вархар на всякий случай еще немного попятился, выбросил вперед руку в защитном блоке и уточнил у «блаженных»:

– А вы, собственно, кто такие?

– Хорошо, что вы спросили! – едва не подпрыгнул от радости один из сальфов. – Меня зовут Ульрим, а брата – Розлим. Мы братья Торгури! Видите, как созвучно с Мастгури!

– Не видим, а слышим, – отозвался Эйдигер, многозначительно подмигнув Алисе. – Ну и что с того?

– Ну как это что? Мы очень хотим преподавать в вашей Академии. Мечтаем буквально. Готовы на любые испытания! Тут, с аннигиляторами, ну совсем скучно. А у вас…

– У нас убийственно весело! – согласился Вархар. – Но вы-то откуда знаете? Небось басен понаслушались?

– Не басен! Нам отец рассказывал. Он преподавал у вас военную подготовку, лет четыреста назад.

Вархар посмотрел на Эйдигера, на Мастгара, на Суггурда и беспомощно пожал плечами.

– А вы ничего не путаете? – осторожно уточнил Олин муж. – У нас сальфы военку сроду не преподавали.

– Да не сальф он! – воскликнул Розлим. – Он скандр. Дальхар Эйгерази. Не помните разве?

Глаза Вархара полезли на лоб. Лархар испустил странный звук, похожий то ли на «ойк», то ли на «ик», а его Марделина пораженно хмыкнула где-то позади дерева-талисмана. Эйдигер удивленно попятился, Ламар перестал скакать и замер как вкопанный. А Мастгар… присвистнул. И все бы ничего, но его богатырский посвист достиг самых глубин Академии. В ближайшем окне что-то звякнуло, раздался чей-то дикий вопль, и из окна высунулось нечто.

На голове у него было надето ведро, сверху на ведре висела сковорода и медленно вращалась, ритмично покачиваясь.

Нечто размахивало в воздухе руками и кричало что-то вроде: «Путу-бу-ру! Пру-ту-му-ру!»

– Не слушайте вы эту муру, – отмахнулся от жертвы Мастгара Вархар, подмигнул мне и уточнил у сальфов: – Ребята, а вы точно ничего не путаете?

Тот факт, что сальфы доросли в устах Вархара до «ребят», говорил сам за себя. Им удалось поразить моего варвара до глубины души, чего существам этой расы не удавалось на моей памяти еще никогда. Обычно Вархар называл сальфов бабами, в лучшем случае – хиляками.