– Мало что там осталось. Слишком много времени прошло, – пугал специалист по эксгумации. – Могилу никто не вскрывал. Нетронутая. Экспертиза подтвердила.

– А если подкопали со стороны, из соседней и вытащили? – с паникой и безумием в глазах предположил Андрей Васильевич.

Только его высокое положение спасло от вызова психиатрической службы.

Они правы, – твердил Андрей Васильевич себе. – Что за бред! Она была мертва. Он держал ее бездыханное обожжённое тело на руках. Обожжённое до неузнаваемости, но абсолютно точно ее. Это была она.

Эксгумации он все-таки добился. Накануне процедуры в странном, похожем на дурной сон порыве он явился на кладбище. Могила утопала в цветах. По его распоряжению каждую неделю сюда привозили венки из живых лилий, корзины роз и букеты пионов. И всю зиму тоже. Его девочка любила цветы.

Андрей Васильевич долго сидел на скамеечке возле надгробия. Он всматривался в портрет на мраморе. Слезы ручьями лились по лицу. Что же такое происходит? На холмике, обведенном мраморной цветочницей, вырос куст сирени, белой с огромными лепестками. Она расточала аромат и вытесняла привезенные цветы. И до мужчины вдруг совершенно ясно дошло. Лизы там нет. Он не мог объяснить, как такое возможно. Не мог даже сам себе признаться, что поверил в колдовство, в мистику, во что угодно, хоть в куклы Вуду. Но Лизы там не было.

– Здесь уже искать-то некого, – раздался скрипучий старческий голос за спиной. Будто в подтверждении версии с колдовством. Бабулька, закутанная в черное, с клюкой и ветхой корзинкой, словно ворона, присевшая на забор, опиралась на невысокую ограду. Охрана кинулась к нему, он жестом остановил их. На бабульку он глядел словно завороженный. Откуда она знает, что Лизы там нет?

Гостья мелко трясла головой и укоризненно смотрела на мужчину:

– Искать-то надо не тут уж.

– А где? – Андрей Васильевич не узнал собственного голоса. – Где мне ее искать?

– Тело ее уже рассыпалось прахом, – продолжила старушка сердобольным голосом, обрадованная, что ее слушают. – В том воля Всевышнего, тело бренно и слабо.

Андрей Васильевич слушал, словно завороженный, смотрел на старушку, как на посланника свыше, вестника небес или ада. Он не двигался, почти не дышал, ждал, что ему откроют истину и все в его голове сложится, все встанет на свои места. Он, наконец-то, узнает Тайну.

– Тело бренно. А душа ее на небе. У Господа нашего в садах. Господь наш всемогущий защитник нам, да Дева Мария, заступница наша, – вестница снова посмотрела на Андрея Васильевича пронизывающим насквозь взглядом. – А как с небесами разговаривать-то ведаешь?

Андрей Васильевич тряхнул головой, потом отрицательно помотал гривой. Все мысли в голове перепутались. Старушка грустно тяжело вздохнула.

– Не ищи здесь ничего, нет здесь ни души, ни тела. В храм ступай, проси Господа Бога за девочку свою. Поди-ж ты и отмолишь душу ее.

Андрей Васильевич дрожал, словно облитый ледяной водой кутенок. На эксгумацию он не пошел. Ответ он знал и так. Лизиных останков в могиле не обнаружено. Как такое могло произойти, никто не сказал. Следователи и руководство кладбища недоуменно пожимало плечами.

В кабинете стало невыносимо жарко. По лбу струился пот. Рубашка прилипла к телу. Можно было позвать кого-нибудь, закрыть окно, которое он открыл, чтобы глотнуть свежего, не обработанного кондиционером воздуха, из которого распространялась духота. Но Андрей Васильевич не желал никого видеть. В одиночестве он спокойно погружался в свои мысли и страдания. Он как бесконечную пытку растягивал свои ожидания, свои надежды. Смаковал боль неизвестности. Остро чувствовал, что пока нет знаний, все еще может случиться, как ему хочется. Лиза может оказаться жива. А между тем, неизвестность мучала сильнее всего.

Егор копал уже давно. Копал яростно, старательно, с остервенением коршуна, треплющего добычу. Он обещал ему сделать все возможное и невозможное. Но информации по-прежнему было мало. За каждую крупицу новостей Андрей Васильевич был готов платить, выдавать должности, исполнять любые желания. Но пока ничего. Андрей Васильевич питал себя болью и надеждой.

Егор обязательно раскопает.

Глава 9

Змеи с женскими телами, обнажённые по пояс с призывно покачивающимися грудями плотно окружали его. Густо напомаженные рты что-то шипели, человеческие, раздвоенные, будто перерезанные лезвиями языки трепетали. Они извивались, соблазняли, окружали. Егерь, озираясь и приняв стойку, будто дикий зверь перед прорывом искал выход из змеиного хоровода. Выхода не было. Кольцо становилось плотнее. Он уже чувствовал ледяные скользкие прикосновения кожи, острые, словно канцелярские кнопки, царапающие касания грудей. Приторно-сладкий удушливый запах обволакивал ватным коконом, душил и разъедал легкие. Он поскользнулся в луже крови. Своей крови. Она сочилась из царапин на теле, текла изо рта, струилась по обнаженному телу, ногам. Егерь не упал, удержал равновесие и выпрямился. Самая толстая, самая большая змея возвышалась над ним, нависла, раскрыла кожистый капюшон за спиной. Егерь принял боевую стойку. Пара расквашенных носов остановит скользких красоток. Егерь открыл глаза.

Раньше крови не было. И голым он не был. Или был?

– Видеть себя голым во сне к позору – с ехидными интонациями своей бабки прошептал он. И добавил. – А кровь к болезни.

Этот сон он видел уже с полгода. По мнению психотерапевта, повторяющийся сон – явный признак затяжной и глубокой депрессии. Впрочем, этим он с мозгоправом не поделился, а других признаков дотошная девица не нашла и молча, хоть и с недовольным видом, выписала разрешение на работу. В заключении значилось: «Не имеет. Устойчив. Годен».

Хрень бы он был, а не следователь, если бы не смог обойти сопливую девчонку, закончившую университет психологии и претендующую на беспрепятственное прохождение в души и мысли взрослых мужиков, видевших живьем то, о чем даже в ее учебниках не пишут.

Чувство безумного хоровода осталось. Его окружали. По телу расползался страх. Липкий, настойчивый, непоколебимый, как горячий воздух удушливым днем.

– Позор и болезнь, – прошептал Егерь.

Услугами служебного психолога он пользоваться отказался. Все чудеса и особенности психики мгновенно окажутся в его деле. Если он пойдет к стороннему специалисту – то же самое. Все они одним миром мазанные. Поэтому Егерь погуглил.

По всем признакам у него появились панические атаки. Из лечения рекомендовались: спокойствие, отсутствие стресса, правильное питание, физическая активность, никакого алкоголя и кофе. А главное – хороший специалист.

Ага, все это идеально вписывалось в жизнь следователя. Через знакомых знакомых и никак не связанных с полицией и госбезопасностью людей нашел врача, за умеренную сумму выписавшего ему снотворное. Теперь он, по крайней мере, спал. Иногда. Но чаще ему казалось, что он глотает конфетки,