Осмотр галереи грозил обернуться скандалом, но неожиданно телефон тихонько блямкнул – Ольге пришло сообщение. Она бегло глянула на экран, а затем приподняла руку, останавливая визгливый поток, выливающийся из прелестного ротика Ланы.

– Секундочку, – попросила Ольга и попыталась вникнуть в смысл прочитанного: «Я прилетел на неделю. Остановился в гостинице «Евразия», каждый вечер буду ждать тебя в ресторане ровно в семь. Буду рад, если увидимся. Рик».

Ольга была шокирована. Ничего себе. Вот это скорость и решимость. Она бросила взгляд на часы – 19.15. До «Евразии» было минут двадцать пешком, если дворами. Ольга бросила взгляд в окно – мерзкий дождь, зарядивший с утра и как нельзя более кстати соответствовавший ее настроению, ставил крест на прогулке. Машину она уже поставила на стоянку для продажи. Деньги на мелочи вроде такси старалась не тратить. Одета она всегда хорошо и со вкусом – работа обязывала, да и внутренняя привычка никогда не расслабляться. Можно было смело являться Рику, только вот как?

– Василий Федорович, а вам в какую сторону ехать? – игнорируя Лану, спросила Ольга Воеводина.

– Скажи, куда надо, – немедленно отозвался тот. Такие мужики обожают выступать в роли всемогущего волшебника.

– К «Евразии». У меня там встреча с потенциальным покупателем, инвестор из Америки.

Ольга слишком долго крутилась в бизнесе, чтобы понимать, как и на кого можно воздействовать. Быстрый взгляд на мужа, скукоженные в куриную гузку губки (видимо, уже сладостно представляла, что и сама может макнуть кого-нибудь в жиденькое фразой – «это же абстракция»), и вдруг такой лакомый кусочек уходит из-под носа!

– Ну, Оленька, зачем тебе американец, свои люди, договоримся, – широко улыбнулся Воеводин, неожиданно вспоминая о правилах хорошего тона и подавая Ольге легкое пальто из верблюжьей шерсти (с ним, наверное, тоже придется расстаться).

– Конечно, договоримся, Василий Федорович, но я для начала выслушаю, что предложат. А вдруг что-нибудь заманчивое? – подмигнула Ольга бизнесмену, выходя на крыльцо и любезно кивая в ответ на открытую охранником дверь внушительного джипа. Сзади семенила Лана, в коротенькой курточке, открывающей миру стройные ножки и совершенно не защищающей от дождя.

Нырнув в тепло приятно пахнущего салона, Ольга попыталась унять дрожь. Почувствовала вибрацию телефона – наверняка Арсений. Говорить с ним не стала, только отправила сообщение, что разговаривает с покупателем. От лжи стало кисловато-горько, она ведь ему никогда не врала, но это во благо и даже не совсем ложь – Воеводин же действительно высказал интерес, и она с ним разговаривала. Главное, пока ни о чем другом не думать. Покончить со всем как можно быстрее и начать отсчет разлуке. Как в тюрьме. Будет считать дни до свободы.

Воеводин все это время что-то говорил, но она не обращала внимания. Лишь когда расставались, он многозначительно переспросил:

– Мы договорились, Оленька?

На что та молча покачала головой и вышла в дождь. Перед входом в ресторан чуть не поддалась соблазну попросить у швейцара сигарету. Дрожь била все сильнее, но Ольга позволила себе эту слабость – в конце концов, не каждый день себя продаешь. И тут же поправилась – не продаешь, а сдаешь в аренду.

Рик сидел посреди зала и выглядел точь-в-точь как на фотографии. Ну, может, чуть более кряжистый и основательный. Да и темные волосы реже, чем казалось на фото. Конечно, по всем законам жанра ей стоило бы помучить его несколько дней и явиться, скажем, день на третий или четвертый. Но сейчас ей было плевать на условности. Она же не собиралась жить с этим Риком до конца дней своих.

– Здравствуйте, – широко улыбнулась Ольга, подходя к столу уверенным шагом и сбрасывая верблюжье пальто на руки подскочившего официанта. Деловито протянула руку: – Ольга. Спасибо, что приехали.

Рик был ошарашен. В жизни Ольга оказалась еще красивее, из тех женщин, в чью сторону он и голову никогда не поворачивал, понимая, что они не для него.

Но глядя на Дуга и Джорджа – полный неликвид американского брачного рынка – и относительно симпатичных женщин рядом с ними, он поверил всем тем байкам из Интернета, где мужики вещали, что в России женщины одна красивее другой и просто-таки мечтают об американском муже. Но зачем такой Ольге иностранный кавалер? Наверняка у нее и от местных отбоя нет.

Растерявшись, Рик подумал последнюю фразу вслух и тут же сконфузился – решит, что он сумасшедший.

Ольга рассмеялась. Легко и невесомо, словно весенняя капель. Она присела за стол, уверенно открыла меню, предложенное все тем же официантом, не сводящим с нее глаз. Ответ у нее был заготовлен, конечно же, но вначале заказ.

– Рыба у вас свежая или замороженная, только честно? – улыбнулась она официанту.

– Замороженная, – понизив голос и осторожно оглядываясь по сторонам, ответил он.

Ольга снова легко улыбнулась официанту и кивнула. Заказала птицу.

Рик не сводил с нее глаз. Таких женщин он никогда не встречал, хотя объездил всю страну и даже в Голливуд заглядывал. Была в ней некая утонченность, как у статуэтки ручной работы, что заботливо хранится под стеклом антиквара. Грация. Кажется, это так называется. Каждое движение, поворот головы, улыбка. Она делает это не для того, чтобы впечатлить. Это прошито в ней, заложено с рождения.

– Мне то же самое, – кивнул он официанту, а Ольга перевела. – Что ты заказала? – поинтересовался Рик, когда официант отошел.

– Мы будем есть фрикасе из птицы с салатом, – сообщила Ольга.

– А что ты спрашивала до этого?

– Я хотела рыбу и спросила, свежая она или замороженная.

– А какая разница? – искренне поразился Рик. В его магазинах продавалась и свежая, и замороженная рыба, он частенько готовил себе и ту, и другую, но особой разницы никогда не ощущал. Рыба и рыба. Больше всего ему нравились готовые рыбные палочки, которые можно было пожарить во фритюрнице и подать с закусками, когда у него дома собирались друзья, чтобы посмотреть Суперкубок.

Ольга пожала плечами, делая знак официанту, что готова заказать вино. Перевела взгляд на Рика, тот кивнул в знак согласия и сказал, что будет пить то же самое, хотя впервые услышал название вина, но почему-то не сомневался – Ольга не выберет уксусную эссенцию. Когда официант снова испарился, Ольга откинулась на спинку мягкого стула и повертела приборы, раскладывая их на свой вкус:

– Понимаешь, Рик, я искусствовед. Вся моя жизнь прошла в окружении красивых вещей, и для меня имеет значение любая деталь. А что касается поиска мужчины за границей… Наверное, мое объяснение прозвучит глупо, но здесь вокруг все серо. А мне хочется ярких красок.

Она не кокетничала, не пыталась показаться лучше, чем есть. Внезапно стало все равно, что он о ней подумает, – ну не женится этот, значит, будет другой. Вся затея, в правильности которой она еще месяц назад была убеждена, стала казаться несусветной глупостью. Господи, она же не сможет быть ни с кем, кроме Арсения.