Мой голос звучал хрипло.

– Почему вы делаете это сегодня вечером?

– Потому, Лука, что пришло время. Ваша жизнь проходит мимо. Вам нужно дойти до того момента, когда вы сможете снова нормально общаться. Это значит уметь справляться с ситуацией, находясь среди людей.

Поскольку я ничего не сказала, он продолжил.

– Вот что я вам скажу… Если вы сможете продержаться на празднике пятнадцать минут, мы уйдем. Я не стану докучать вам оставшуюся часть вечера. Потом я отвезу вас прямо домой.

Прерывисто дыша, я сказала:

– Я не знаю…

– Если вы не хотите сделать это ради меня, сделайте это ради вашего Гриффина.

Моего Гриффина.

Я надолго задумалась о том, что на самом деле означает фраза «сделать это ради Гриффина».

Я думала о том, что между нами больше тысячи миль. О том, какой образ жизни, вероятно, ведет холостяк в Калифорнии, как разительно, должно быть, он отличается от моего.

Если я и вправду хотела когда-нибудь иметь возможность увидеть его, мне необходимо было, по крайней мере, попытаться посмотреть в лицо своим страхам. Полагаю, если бы я выставила себя дурой перед кучей любителей птиц, это все же лучше, чем в присутствии Грифа.

Уступив Доку, я решила покинуть машину.

– Пятнадцать минут.

Когда мы присоединились к толпе, собравшейся на заднем дворе здания, меня захлестнула волна тошноты. В ту же секунду я ощутила выброс адреналина и почти мгновенно погрузилась в состояние полноценной паники. Голоса оживленно разговаривающих людей слились в громкий, беспорядочный гул. Казалось, что небо надо мной раскачивается.

Дойдя до столика, я села, продолжая дрожать.

– У вас отлично получается, Лука.

Док заговорил с сидевшей на соседнем стуле женщиной, оставив меня страдать в молчании рядом с собой. Пока тянулись мучительные минуты, я взмокла от пота и сидела, вцепившись в льняную скатерть.

«Сделай это ради Гриффина», – продолжала я повторять про себя.

В какой-то момент случилось нечто интересное. Яркие, головокружительные вспышки паники как будто померкли после того, как достигли самой опасной точки. Сердцебиение утихло, я почувствовала облегчение и желание заплакать, потому что мне показалось, будто я нахожусь чуть не при смерти. Ничего подобного я раньше не испытывала, потому что, как правило, не могла вытерпеть достаточно долго для того, чтобы действительно довести дело до конца.

Еще не до конца поняв это, я услышала голос Дока.

– Время прошло, Лука. Как вы себя чувствуете?

– Пока жива. Мы можем сейчас уйти? Я чувствую себя немного обессиленной…

– Вы отлично поработали. Я очень горжусь вами. Безусловно, мы можем уйти.

Как только мы вернулись в его машину, я сломалась. У меня из глаз потекли слезы, я плакала впервые с тех пор, как читала письмо Гриффина, в котором он сообщал о смерти своей матери. Казалось, что стоило один раз открыть шлюзы, как слезы стали для меня привычной вещью. Замечательно. Просто замечательно.

Док был поражен.

– Вы плачете…

– Это всего лишь второй раз после того, как я не плакала несколько лет.

– Я знаю. Это не оттого, что произошло здесь, нет?

– Нет. Просто оттого, что мне… страшно.

– Хорошо… скажите мне почему.

– Это все Гриффин, его последнее письмо. Он, в сущности, намекнул, что есть какая-та причина тому, что он не хочет, чтобы наши отношения развивались дальше. Он попросил меня слепо довериться ему, сказал, что считает правильным оставить все как есть, без телефонных разговоров и встреч. Мне отчасти хочется верить ему, но, с другой стороны, я боюсь, что он причинит мне боль.

– Вы не думаете, что он женат, а?

– Нет. Не думаю, что в этом дело. Гриффин всегда был беспощаден к обманщикам. Поэтому мне это даже не приходило в голову.

– Думаете, вам что-то угрожает?

Я припомнила слова из письма, обеспокоившие меня больше всего. «Иногда, когда следуешь за своей мечтой, понимаешь, что за нее нужно платить, и цена намного выше, чем ты ожидал»…

– Я не уверена, но думаю, что у него финансовые проблемы. Раньше он писал, что его карьера сложилась не так, как он планировал. А потом, в последнем письме, он сказал, что мечты обошлись ему дороже, чем он предполагал. Не знаю, выражался он буквально или фигурально. Но мне все равно, живет ли он обычной жизнью или у него тяжелые времена. У меня есть деньги – с учетом наследства отца и того, что мне принес успех моих книг, – и посмотрите, как это помогло мне в личной жизни! Деньги и вещи не приносят счастья, прекрасная душа гораздо ценнее всего, что можно купить.

Док улыбнулся.

– Вы очень мудры для своего возраста, Лука.

– Нет. Просто у меня была умная мама. Она обычно говорила: Деньги производят впечатление на глупых девушек. Умные девушки чувствуют себя богатыми, когда у них есть то, что нельзя купить.

Он кивнул.

– Яблочко от яблоньки недалеко падает.

Так каковы же ваши планы? Будете ли вы обсуждать эту тему с Гриффином, чтобы понять, изменится ли его умонастроение, и сможете ли вы сделать следующий шаг вместе?

– Честно говоря, Док, я представления не имею, что делать. Никакого. Отчасти мне хочется откликнуться на ваше предложение насчет Калифорнии, хочется показать ему, что мне безразлично, живет ли он в однокомнатной квартире или поет за подаяние у автобусного парка. Но, с другой стороны, чувствую, что своим поступком смогу просто лишиться его доверия.

– Скажу вам по личному опыту, что иногда нас, мужчин, нужно немного подтолкнуть. Помню, когда я познакомился с Джеральдиной, я учился в медицинской школе и всю неделю изо дня в день ел лапшу быстрого приготовления. Мой счет за воду был просрочен на два месяца, и я каждый вечер открывал кран, затаив дыхание, надеясь, что у меня не отключили воду, потому что тогда я лишился бы половины ингредиентов своего позднего ужина. Джеральдина всегда очень нарядно одевалась. Она работала в библиотеке, которую я посещал, и я по уши влюбился в нее. Но что мне было делать? Попросить ее разделить со мной на двоих пачку лапши быстрого приготовления и на следующей неделе в пятницу остаться без еды?

– Вы ждали получения диплома, чтобы попросить ее руки?

Док с минуту смотрел в окно, и я видела по его лицу, что он погрузился в сентиментальные воспоминания. Он покачал головой.

– Моя Джеральдина была человеком прямодушным. Однажды она подошла к столу, за которым я занимался, и сказала: «Каждый вечер перед уходом вы по десять минут слоняетесь у моего стола и разговариваете со мной. Вы флиртуете, верно?» Я сказал, что действительно флиртую или, по крайней мере, пытаюсь это делать, и она выпалила в ответ: «Ну, почему вы не пригласили меня на свидание?» – Док тихо засмеялся. – Она застала меня врасплох, у меня не было времени на извинения. Поэтому я сказал ей правду, что мне больше всего на свете хочется пригласить ее на свидание, но я без гроша, потому что книга и арендная плата до цента опустошили мой банковский счет.