—Пройдемте в кабинет,— милостиво позволили мне, открывая передо мной дверь.

Я не торопилась входить. Стояла в коридоре и смотрела вслед удаляющейся фигуре Волкова. Будто это помогло бы мне его понять.

—Вы идете?— нетерпеливо спросили у меня.

—Иду,— коротко бросила и таки прошла в кабинет.

Далее целый час мы с Петром Емельяновичем спорили, иногда кричали. А что еще оставалось делать, если мужчина не понимал, что я пытаюсь до него донести. Такими темпами он на самом деле рискует потерять насиженное место. Впрочем… меня это не должно волновать.

—С нашими отчетами все в порядке,— вытирая платком пот со лба, проговорил Петр Емельянович. Я в который раз пыталась выпытать у него, сколько обошлась закупка оборудования. Но он увиливал.— Вам их покажут. Что вы еще от меня хотите?

—Правды, разумеется,— сдержав вздох, ответила. Словно с маленьким ребенком разговариваю, у которого любимую игрушку отобрали. И он теперь плачет не переставая.— Вы должны осознавать последствия. Недоговаривая, рискуете лишиться работы.

—Вы мне не угрожайте,— хмурясь, проговорил мужчина.

Он сидел за письменным столом и упирался своим немаленьким животом прямо в столешницу. Откинулся на спинку кресла, положил пухлые руки перед собой. И сейчас занимался тем, что крутил в пальцах недешевую ручку.

—Я не угрожаю, а предупреждаю. А теперь, извините, но мне надо идти. Отчет сам себя не напишет. А у вас тут есть к чему придраться.

Петр Емельянович стал неуклюже подниматься из-за стола. Чуть ли ртом воздух не глотал, как рыба, выброшенная на берег. Хотя… Еще немного и я на самом деле перекрою ему кислород. И он еще больше начнет напоминать рыбу. Клоуна.

Вышла из кабинета до того, как меня бы попытались остановить. Видя, что начальник производства на взводе, оставаться с ним наедине — себе дороже. А нервные клетки, как известно, не восстанавливаются. Мне и так хватает нервотрепки за последнее время. Так что, пусть Петр Емельянович пыхтит от негодования в полном одиночестве.

Сегодня я решила не идти в цех, поэтому могла обойтись без каски и специальной униформы. Жаль, конечно, что никого не подобрали мне в сопровождение, но, надеюсь, не заблужусь.

—Подождите!— полетело мне вслед.

Ну вот… Только я понадеялась, что меня оставят в покое, как Петр Емельянович в который раз решил напомнить о себе. Таки выбрался из-за стола и нагнал меня. Пыхтеть, к слову сказать, не перестал.

—Вы хотели что-то сообщить?— миролюбиво поинтересовалась.

—Куда же вы одна пойдете?— возмутился мужчина, посматривая по сторонам. Боялся, видимо, что нас могу услышать.— Заблудитесь. Здание большое, отделов много. Потом придется вас до конца рабочего дня искать.

Да как же. Просто кое-кто скользкий испугался еще больше, когда до него дошло, что в одиночку я могу сунуть свой нос туда, куда не стоит. И какие нарушения я могу там обнаружить — страшно подумать.

—А у вас других дел нет? Можете кого-нибудь назначить мне в сопровождение. Того, кто все здесь знает.

Потому что с тобой, мерзавец, даже стоять рядом уже противно. Это надо же быть настолько скользким человеком. Точно отхватил себе немалую сумму с покупки оборудования. И теперь пытается все замять, чтобы я не докопалась до правды. Не понимает, что мне не обязательно самой во все это лезть. Достаточно просто проинформировать руководство. А там они уже сами разберутся. Назначат целую комиссию, а не проверяющего. Печально лишь, что этого нельзя было сделать раньше. Да и неплохо бы было взять все закупки под личный контроль. Но кто я такая, чтобы указывать начальству?

—Так у нас самый разгар рабочего дня,— разводя руками, сказал Петр Емельянович. И снова головой замотал.— Я сам вам все здесь покажу. Только, ради бога, не падайте больше в обморок.

Еще чего не хватало. Достаточно и одного раза.

Я промолчала. Мило улыбнулась, делая вид, что я полностью согласна со словами Петра Емельяновича. И готова следовать за ним туда, куда он скажет. Лучше пусть думает, что я в чем-то недалекая, чем видит, что я на самом деле из себя представляю.

Расписывать в подробностях свою «прогулку» по отделам, не буду. Скажу лишь, что устала я больше, чем вчера. И не от работы, а от Петра Емельяновича, который так и норовил ухватить меня за руку и завести куда-то не туда. Лишь бы я не дошла до нужного мне места. Мне пытались заговорить зубы, отвлечь, но ничего не получалось. Я игнорировала слова коллеги и делала то, что считала нужным. В итоге я, кажется, нажила себе врага. В том была, конечно, больше моя вина. Нечего было прямо говорить, что накатаю на начальника производства такую скатерку, что он точно надолго на привычном месте не удержится. Мужчина давился воздухом, блеял что-то непонятное, краснел… А я продолжала его игнорировать.

Получилось выкрасть момент и таки позвонить руководству. Петр Емельянович отстал (его подловил кто-то в коридоре), и на какое-то время ему стало откровенно не до меня. Я же, повернула за угол, подошла к окну, которое, стоит отметить, пора было помыть, и быстро набрала номер начальника. Ответил он почти сразу же, будто ждал моего звонка. Не теряя времени, стала рассказывать, стараясь говорить кратко и по существу. И мои слова начальнику явно не понравились. Слушал он внимательно, почти не перебивал, но вот когда я закончила, его прорвало. Я чувствовала, что мужчина еле сдерживается, чтобы не выругаться. Поэтому теперь уже помалкивала я, вслушиваясь в гневные высказывания руководства.

—Значит, так,— выдохнул он наконец,— в течение недели жду от тебя подробный отчет. Не подведи! А там уже я буду разбираться самостоятельно.

—Поняла вас,— проговорила в ответ. Понять начальство я могла. Это сколько же Петр Емельянович разграбить успел, пока сидел в кресле руководителя?

—Поторопись.

Если бы это было так просто, то я бы сделала все за день. Однако, такой скоростью и работоспособностью я не обладала. Поэтому пока плохо понимала, как успею сделать все за неделю. Как увидеть все недочеты? И не обвинить при этом невиновных…

Я только успела нажать на экран блокировки экрана, чтобы сбросить тем самым вызов, как услышала торопливые шаги за своей спиной. По тяжелому дыханию поняла, что это Петр Емельянович.

—Куда же вы бежите, Сонечка?— запричитал он, нервно вытирая выступивший на лбу пот.— Не стоит ходить здесь одной. Мало ли что.

Куда я бегу? Да от вас подальше. Еще немного и в самом деле придется от него прятаться. Чего, спрашивается, пристал. Словно тут больше не на кого внимание обратить.

—Не хотела вам мешать,— улыбнувшись, проговорила. Надеюсь, моя улыбка не походила на злобный оскал.

—Что вы, Сонечка, как можно было так подумать?

Говоря это, он снова попытался ухватить меня за руку. Но я отошла на шаг назад.

—У меня осталось не так много времени,— спокойно сообщила. Да по мне актерский страдает. И как я, испытывая отвращение, умудряюсь улыбаться?— Еще нужно подготовить документы. Поэтому не будем тратить время на лишние разговоры.