— Ведите себя хорошо! — наказала напоследок Джо.

Его она ни о чем не спрашивала. Без слов поняла ответ. И проверять не стала.

Дернула за рукав: уходим?

Он кивнул. Только еще с одним дельцем разберется.

— Джессика! — гаркнул грозно, и молодняк отшатнулся в едином порыве. — Джессика Кроули, быстро сюда!

Девчонка не вышла — ее буквально выпихнули из общей кучи.

Остановилась в двух шагах, посмотрела, набычившись, снизу вверх, и Фаулер с трудом сдержался, чтобы не выругаться, глядя на ее клоунский макияж и обтягивающую едва обозначившуюся грудь маечку.

— В мою машину, — приказал коротко.

— И не подумаю! — заартачилась мелкая. — Ты мне никто!

— Я тебе лейтенант полиции. Считай, что мать объявила тебя в розыск, а я нашел.

— Так потеряй опять! Я тут с друзьями!

— Джессика, — он наклонился к ее лицу и прошептал почти ласково, — тебе всего тринадцать. Я могу просто вытащить тебя отсюда за шкирку. И твои так называемые друзья будут долго и весело вспоминать, как ты визжала и болтала ногами в воздухе… В машину, бегом.

Не побежала, конечно, — пошла, задрав нос и виляя тощими бедрами, но, по крайней мере, больше не пререкалась. Джо шагала за ней след в след и, кажется, прикидывала, что сделает, если мелкая решится на побег.

Фаулер покидал площадку у мола последним. Снова прошел мимо автомобиля городского прокурора — папаши того самого смельчака, что нападал на Джо, того, что не пьет и не курит и приезжает сюда исключительно с родительского благословения. Не удержался и провел когтем по дверце, оставляя длинную царапину. Может, прокурор Палмер и не возражает, чтобы сынок дышал по ночам морским воздухом, но свою машину точно ему не давал. С утра им будет о чем поговорить.

Джессику тоже ждал интересный разговор.

«Стоим на страже семейных ценностей!» — мрачно усмехнулся про себя Фаулер, вспомнив недавний лозунг городского совета. Открыл заднюю дверцу и без церемоний впихнул девчонку в салон.

Облокотился на крышу автомобиля, запрокинул голову и посмотрел на звезды. В первый миг они виделись размытыми тусклыми пятнышками, но постепенно уменьшились до ярких и четких точек. Когти снова стали ногтями, перепонок между пальцами почти не чувствовалось…

Отпускало.

— Псина тупая! — Джо со злостью ударила кулаком в плечо.

Фаулер и не думал возражать. Псиной он действительно был не самой умной. И добродушной по своей сути — не белой, но вполне пушистой.

Об оборотне в граничном состоянии такого не скажешь.

Не человек и не зверь — существо, сочетающее в себе качества обеих ипостасей. И качества, по мнению многих, не лучшие…

Фаулер плевать хотел на такое мнение. На пороге оборота он был сильнее и быстрее, чем человек и пес, вместе взятые. Не мешало сопротивление энергетических потоков, чувствительность обострялась до предела. Несколько раз это спасало жизнь и ему, и тем, кто был рядом. А все эти сказки о берсерках — для писак и киношников. Он не терял над собою контроля. Не накрывала его туманящая разум ярость… Не по этой причине…

— Какого ты это устроил? — продолжала ругаться Джо. — Малолетки чуть от страха не обделались!

— Ты им то же самое обещала, — отмахнулся он вяло. — Или навалить в штаны от ведьмовской порчи приятнее?

— Во-первых, я просто пугала. Во-вторых, порчами не занимаюсь.

— Угу, прости. От структурного плетения.

— Идиот. Ты представляешь, какой скандал разразится, если завтра их мамаши и папаши побегут к Раннеру? Свирепая псина чуть не загрызла бедных деточек!

— Явление злобной ведьмы опускаем?

— Злобная ведьма — частное лицо. И… не от такого отмывалась… — Она махнула рукой. — Хоть не зря? Я правильно поняла, Кирк и Адамс на трупах не отметились? Или, — кивнула на мол, — их там не было?

— Были. Не отметились.

— Ясно. Тогда… будем искать.

— И все? — удивился он.

— А что ты хотел услышать?

— Что есть и хорошая сторона.

— Есть. — Джо криво усмехнулась. — Я убедилась, что не зря не ходила в свое время на мол. Ни с тобой, ни с кем-нибудь другим. Ну и девчонку забрали. Ей там тоже делать нечего.

Джессику следовало отвезти домой, что Фаулер и собирался сделать, не обращая внимания на проклятия, доносившиеся с заднего сиденья. Ни магом, ни ведьмой девчонка не была, чтобы ее слова могли навредить, да и запасом брани обладала весьма скудным, но слушать ее всю дорогу до города и уже в городе было неприятно. Нет, самого лейтенанта Джессика не оскорбляла. Почти. Джо не упомянула ни разу, словно той и не было в машине. Ругала она дом, в котором ей тошно, и мать — дуру, овцу и суку… и еще много слов, ни одного из которых Кристин не заслуживала.

— Слушай, Кен, — не выдержала Джо. — Ну не хочет ребенок к маме. Давай ее к бабушке отвезем? На работу, а?

Если Джессика продолжит убегать из дома и шляться в компании юных алкоголиков и курителей ганджи, через несколько лет вполне может оказаться у бабушки Эдны «на работе» — в женской тюрьме.

Фаулер не подозревал, что у Кристин проблемы с дочерью. Не интересовался, честно говоря. Джессике ведь он действительно никто: нет такого определения родства, как бывший муж матери. К тому же бывшим он стал уже давно и мужем был недолго.

Спроси его кто-нибудь, чего ради он женился всего в двадцать один на едва знакомой девушке, ответил бы одним словом: «Психанул». Через год с небольшим психанул еще раз и развелся. Вины Кристин в случившемся не было. Это сам он долго еще чувствовал себя виноватым. Пресекал слухи, затыкал рты любителям поговорить на тему «Все бывшие — стервы»… Какая из Крис стерва? Хорошая она. Просто хорошая, ничего другого о ней он сказать не мог или не помнил уже. Наверное, она и замуж за него вышла из-за этой своей хорошести — не решилась отказать, чтобы не обидеть.

Неправильно так? Неправильно.

Зато развод прошел тихо и мирно.

Он жил себе как-то. Неплохо даже. Кристин — еще лучше. Через два года сошлась с Джимом Кроули, они поженились, купили дом, Джессика родилась… Не то чтобы Фаулер особо интересовался, но город не настолько велик: вести долетали. То с Эдной пересекался по делам, то с Джимом в баре — почему нет? Могли выпить пива, перекинуться парой слов. С Крис при встрече не шарахались друг от друга, тоже болтали, бывало. Если кто-то не понимал — его проблемы.

А после — война. Три года, спустя которые Кен Фаулер возвратился на остров. Джим — раньше. Только не к жене и дочери, а на городское кладбище. Но брат Кристин вообще не вернулся, остался на материке: общая могила и стела с тремя десятками имен.

Крис пришлось нелегко, особенно в первый год, когда приходилось ухаживать еще и за больной матерью, и однажды Фаулер просто зашел узнать, не нужно ли ей что-нибудь. Не чужие ведь люди, да?