— Да при чём тут это?! — возмущаюсь я. — Рэй прав. Если мы…

— Анрэй, — поправляет она. — Или лорд Роар. Соблюдай этикет, когда ты в обществе. Никаких фамильярностей.

— Мы же дома!

— В твоём случае, когда язык без костей, нужно постоянно быть начеку! — Эванелия качает головой. — Ох, сынок, с кем ты связался? Убеждения её мира — это кошмар нашего. Никакого уважения.

— А мне нравится, это забавно, — усмехается Анрэй, наливая кофе себе и мне. — Равноправие, да? Было бы интересно посмотреть, как женщины начнут делать мужскую работу.

— И к чему это приведёт? — хмыкает Эванелия, перенося на обеденный стол блюдо с булочками и несколько вазочек с вареньем, сиропом и топлёным шоколадом. — Что, дурочки вроде твоей Мии или её сестры будут лезть, куда не просили?

Я сжимаю зубы. Как бы не удивляюсь, у кого Анрэй учился колкостям, но всё же. Эта женщина слова не даёт вставить!

Ей нужно съехать. Никогда не умела, но теперь буду выедать мужу мозг, чтобы он вынудил свою мать жить отдельно от нас, терпеть это невозможно.

— Доброе утро.

Отвлекаясь на негодование в адрес Эванелии, я вздрагиваю от неожиданности, когда в кухню входит Лула. Все эти дни она продолжала прятаться в подвале, так что мы с ней не пересекались и, само собой, не общались. Иногда я интересовалась у Анрэя, как она, но, если честно, в суете и заботах сестра настоящей Мии мало меня интересовала, поэтому я сильно удивилась, когда увидела её, входящей в кухню.

Невольно кошусь на Эванелию. А к Луле будут претензии, что она не подскочила ни свет ни заря и не бросилась готовить завтрак?

— Доброе, — равнодушно кивает свекровь. — Садись есть.

Ну, конечно. Видимо, Лула прощена за то, что она не жена Анрэю, а всего лишь помощница и любовница.

Девушка садится за стол. Из-за того, что она зачесала волосы на правую сторону я не сразу замечаю, что на её щеке, скуле и почти до линии волос теперь «красуется» жуткий шрам. Было видно, что Лула пыталась замаскировать его косметикой, но вышло не слишком хорошо.

Попытка привлечь внимание мужчины причинением себе боли — худшая из идей.

Я смотрю на Анрэя, не решаясь спросить вслух, что он собирается с ней делать. В конце концов, Лула, по всей видимости, виновата в том, что его настоящая жена мертва. Да и самосожжение тоже скандальное событие. Не знаю, какое за этим должно последовать наказание, но оно ведь должно быть, правильно?

Странно, но, похоже, присутствие Лулы никого кроме меня не смущает. Долго молчать я не могу, поэтому спрашиваю:

— Как твоё самочувствие, Лула?

— Хорошо, — тихо отзывается она.

Я кошусь на Анрэя. В разговорах он часто называл сестру Мии мышкой, и я согласна с этой оценкой.

Поймав мой взгляд, он усмехается, и я буквально слышу, что я заставляю додумывать, вместо того чтобы сказать прямо. Ну да, каюсь, есть такое.

— Лула тоже пойдёт на работу, — поясняет он.

Я вздрагиваю и смотрю на девушку:

— Н-но… она же…

— Готовила завтрак, поскользнулась и случайно перевернула его на себя, — с ходу придумывает Анрэй. — Хорошо ещё, что жива осталась. Так, Лула?

— Совершенно верно, лорд Роар. И благодарю вас за понимание, оказание помощи и траты на врача.

— О, не стоит благодарности, — даже не стараясь играть, отмахивается он. Меня поражает, насколько естественно у него выходит. Я знаю, что лорд притворяется, уже отличаю, когда ему неинтересно.

— Вот, Мия, — едко замечает Эванелия. — Достойное поведение женщины в городе, который должен носить имя Роар. Тебе стоит побольше времени проводить с сестрой, чтобы учиться у неё кротости и покладистости, если ты хочешь быть первой леди.

Ага, щас. Покладистость, угу. Ничего что эта кроткая девица, вероятно, убила прежнюю владелицу моего тела?!

Глава 18. В поисках сенсации

Я редко выходила из дома в последние дни. Меня не запирали, но сильного рвения гулять у меня не возникало. Особенно после первого дня и откровением Анрэя о том, что у него предостаточно желающих устроить скандал на ровном месте. Моим изнасилованием, например. Так что я ограничивалась прогулками по саду, тем более что гулять здесь было где. Жаль только, Эванелия быстро находила все уголки, где я пыталась от неё прятаться.

Анрэй первым выходит на крыльцо и оглядывает двор, будто проверяя, нет ли опасности. Я следом и вкладываю ладонь в сгиб его локтя. Лула маячит позади молчаливой тенью.

Нервничаю. Анрэй меня не слушал, когда я высказывала свои подозрения на её счёт, а если и слушал, то обсуждать не стал. Напомнил лишь, что для всех в городе мы сёстры-сиротки, и надо вести себя естественно. Пока Лула сидела в подвале, я не слишком о ней беспокоилась, но теперь мысль о том, что за моей спиной потенциальная убийца меня же нервировала.

Проходим по дорожке до ворот и идём к дожидающемуся нас экипажу. Тут же щёлкают вспышки старинных для меня, но вполне современных в этом мире фотоаппаратов. Анрэй ослепительно улыбается и позирует, притянув меня ближе и машет рукой. В который раз сравниваю его с мужем из реального мира. Андрей даже в общих компаниях вёл себя сухо и немного заторможенно, а Рэй будто родился для этого.

— Лорд Роар! На пару слов!

Замечаю, что Лула обходит нас и забирается в закрытый экипаж. Мне не очень комфортно с журналистами, но сидеть с ней я хочу ещё меньше, поэтому натягиваю на лицо смущённую улыбку и стараюсь не стоять столбом, а немного позировать.

— Мэр, что вы можете сказать о своём конфликте с домом Крертон?

— А разве мы в конфликте? — удивляется Анрэй. — Я, конечно, недоволен тем, как мой предшественник вёл документацию и дела, но это претензии к нему и, увы, предъявить их некому.

— Вдова Крертон заявляет, что вы причастны к гибели её супруга.

— Она — убитая горем женщина, которая к тому же осталась без защитника, — Анрэй разводит руками. — Плохие вещи,