Молодой генерал не думал о предстоящем сражении. Они с полковником Сванидзе давно обговорили план действий по обороне высоты. Если не удержат, отступать придется в горы. А там как Бог распорядится.

Солнце медленно вставало из-за большого Кавказского хребта, освещая темно-зеленые, поросшие чайным кустом, холмы. Внизу бирюзой блестело море. Министр смотрел на все это и поймал себя на мысли, что никогда еще рассвет над прекрасной грузинской землей не казался ему таким мрачным. Он закурил и начал обходить позиции. Возле кухни встретил женщину. Она чудом вырвалась из занятой аль-каидовцами Чаквы и рассказывала, как вчера вечером фанатики взорвали церковь, а из икон с ликами православных святых устроили мишени для стрельбы из автоматов. Рядом с ней сидел седобородый старик и молча смотрел в землю.

– Что загрустил, отец? Мы еще повоюем. – Ободрил его министр. Старик поднял свою прекрасную голову и посмотрел на молодого генерала долгим печальным взглядом.

– Сынок, мне еще дед рассказывал о набегах персов и янычар. Пока мы не стали под защиту русского царя, завоеватели мучили страну постоянно. Россия с нами одной веры. Зря грузинские политики поссорились с русскими. А теперь видишь, наших святых расстреливают из автоматов.

– Ты прав, отец, с русскими нам жилось с одной стороны спокойнее, но с другой мы чувствовали себя полностью зависимыми от них. Согласись, что гордый человек всегда страдает от зависимости. А грузины народ гордый.

– О чем ты говоришь, сынок? Теперь мы еще больше зависимы. Не от русских, так от американцев. Ты же знаешь, где сейчас наш президент? Но русские близко. У них легко попросить защиты, а эти вон где. Даже если и захотят помочь, пока океан переплывут, нас уже раздавят. Мы, сынок, маленькая страна и всегда будем зависеть от большого соседа. Не тем надо гордиться грузинам. Ты вспомни наших великих предков. Они не только прославили нашу нацию в веках, но и влияли на судьбы мира. Не забывай, сынок, Иосиф Сталин родился от грузинской матери. И отец его грузин. Конечно, Сталин был злым человеком и принес много горя и нашей земле, И русским от него досталось. Но они приняли его и поклонялись ему, не думая, какой нации он сын.

– Сталин не гордость Грузии, а ее позор. – Возразил молодой министр.

– Во времена великой битвы Господь сам решает, кому доверить меч. Хоть Иосиф Джугашвили и был злодей, с его именем, освобождая землю от фашизма, бились и умирали миллионы воинов разных народов. Вот и Берия все ругали. А ныне выясняется, что он сумел сделать в срок атомную бомбу. Нельзя, чтобы такое оружие находилось в одних руках. Вся земля могла погибнуть. Ты еще тогда не родился. Это было жестокое время, но мы вместе с русскими пережили его. Я надеялся уйти из жизни спокойным за своих детей и внуков, а теперь должен видеть, как иноверцы опять вторглись в наши земли и убивают наших детей.

Рядом завтракали солдаты. Они смотрели в миски и делали вид, что слов старика не слышат. Повара передвижной кухни успели сварить кашу из кукурузной муки и добавить в нее тушенку из американских консервных банок. Полковник Сванидзе разрешил выдать бойцам по сто граммов чачи. Но не за завтраком, а непосредственно перед боем. Но выпить солдатом не удалось. Противник двинул в наступление, и про чачу Сванидзе забыл. Аль-каидовцы шли в полный рост и несли зеленые знамена Ислама. Грузины открыли пальбу. Полковник орал на своих солдат, что стрелять рано. Но те его не слушали.

Первую волну фанатиков удалось отбить. Их трупы висели на густых чайных кустах, как стаи черных воронов. Среди грузин оказался только один раненый. Наступила зловещая пауза. Но через минуту воздух наполнился пронзительным воем. Вершина холма вздыбилась взрывами, послышались крики раненых. Террористы начали минометный обстрел.

Артиллерийские расчеты грузин отвечали редкими залпами. Через десять минут из пяти 120-миллиметровых орудий сохранилось только одно. Раненых не успевали выносить. Два санитарных вертолета улетели, а носилок с жертвами обстрела с каждой минутой становилось все больше. Террористы снова пошли в атаку. На этот раз они не вышагивали, а неслись бегом. Когда они уже были близко, Сванидзе приказал бить прямой наводкой из переносных ракетных комплексов.

Мощный огонь отбросил фанатиков. Они снова оставили соьни трупов. Снова наступило короткое затишье. До вершины холма донесся заунывный голос муллы. Генерал Цурцумия понял, что фанатики молятся. Полковник Сванидзе приказал вынести раненых и трупы. Воспользовавшись передышкой, он успел выдать живым чачи. Теперь каждому досталось по сто пятьдесят граммов. Пока бойцы выпивали, министр вынул из кармана телефон и позвонил в Тбилиси.

– Георгий Хаиндрава слушает, – раздалось в трубке.

– Батоно Гоги, говорит Нодар Цурцумия. Мы над Чаквой. Думаю, больше часа не продержимся. Если что, позаботьтесь о семье.

– Я тебя понял, Нодар. Не волнуйся. Все сделаю. На всякий случай назови ваши точные координаты.

Министр назвал координаты высоты, которую они удерживали, и связь отключилась.

Через полчаса аль-каидовцы опять поднялись.

Третья атака выглядела странно. Воины в черном растянулись длинными цепями и взбирались на холм с трех сторон. Бить по ним ракетами теперь не имело смысла. Полковник Сванидзе выдвинул вперед профессионалов, обученных в Америке, и те открыли прицельный огонь из «Миними» по атакующим. Но патроны подходили к концу, и полковник приказал готовиться к отступлению. Первыми отошли кухни и санчасть. Отступать нужно было по пологому склону в сторону гор. Не успели хозяйственные службы скрыться внизу, как оттуда раздались выстрелы и жуткие крики. Санитары и повара бежали обратно. Проход в горы фанатики успели перекрыть. Грузины оказались в окружении.

– Вызовите свой вертолет и улетайте. – Посоветовал Сванидзе военному министру. Но Вахтанг Цурцумия улетать не хотел.

– Дайте мне автомат или винтовку. Хоть прихвачу с собой десяток этих варваров.

– Ребячество. В Кахетии еще одна дивизия наших. Уверен, в Зугдиди отряд Додашвили держится. Вы должны координировать действия, а не превращаться в солдата. – Зло выпалил полковник. Министр хотел ответить, но его слова потонули в реве ракет. Сванидзе едва успел уложить генерала и прикрыть его своим телом, как рядом поднялся огненный столб. Полковника контузило. Министр, выплевывая землю, с трудом выбрался из-под него, осмотрелся и пополз в ту сторону, где раньше находились санитары. Сванидзе он тянул за собой.

Снизу раздавались воинственные крики фанатиков и треск автоматов. Грузины отвечали лишь редкими выстрелами. Полковник открыл глаза.

– Кажется, все. – Сказал он шепотом и почему-то улыбнулся. Министр лег рядом с ним на спину и стал смотреть в небо. Внезапно они услышали странный шум. Словно огромный рой пчел кружит над ними. Цурцумия смотрел в небо, но ничего не видел. И вдруг низко, почти касаясь холма, над ними промчались десяток странных самолетов. Таких ни полковник, ни генерал еще не видели. Это были машины почти без крыльев, похожие на темные треугольники. Ни грохота взрывов, ни ракетных залпов они не услышали. Гул от странных летательных аппаратов смолк, и наступила полная тишина.