Неужели у Алихана напрочь отсутствовали границы дозволенного? Или он считал, что раз поимел меня однажды, со мной всегда можно вести себя как ему вздумается?

– Я почти готов простить тебе твой побег… – дойдя до меня, вжавшейся в стенку, он, подняв руку, собрал капельки воды с моей шеи и чувственным движением засунул пальцы себе в рот.

– Вкусная конфетка…

Скривившись, я толкнула его, но Алихан и с места не сдвинулся! Напротив, гад лишь плотнее прижался ко мне своим твердым телом, доводя меня до нервного срыва своим нахальством.

– Почти… Тебе все же придется поплатиться за свою выходку, малышка…

– Прекрати нести свой бред и сейчас же отпусти меня! – взяв себя в руки, прорычала я. – Как ты только посмел заявиться сюда?!

– Тшш… Тихо! Ты же не хочешь, чтобы на твои визги прибежал папочка? Или, не дай бог, старший братец, – совершенно не впечатленный моими словами, саркастически проговорил негодяй. – Мне бы не хотелось участвовать в их истерике. К тому же я скажу, что ты сама меня впустила.

– Какой же ты бесчестный, бессовестный, негодяй!

– Ты повторяешься, Карамелька, – хмыкнул Алихан, пробираясь пальцами под полотенце, затянутое на моей груди.

Его спокойный взгляд и ухмылка, не сходящая с лица, вызывали стойкой желание двинуть ему в челюсть, и, если бы я не боялась лишнего шума, то так бы и сделала. Наглая сволочь и не думала отступать, с каждым разом выходя за все границы дозволенного.

– С каждым разом ты доказываешь, что нет предела твоему бесстыдству! – не выдержав напряжения, отбросила я его руку.

Промолчав, Алихан, как ни в чем не бывало вернул одну руку обратно, перехватив мои запястья второй, и пригвоздив их над моей головой.

С минуту он смотрел на то, как я молча пытаюсь вырваться, боясь шуметь. Темные глаза словно сканировали меня, изучая каждую черточку так, будто он никогда раньше не видел меня.

– На что ты надеешься, малышка? – наконец заговорил он, встречаясь с моим взбешенным взглядом. – Или ты была настолько расстроена своим расставанием с Османом, что растеряла последние мозги!? – выплюнул он.

Пытаясь не поддаваться панике, я прикрыла глаза, призывая все свое самообладание, чтобы справиться с этой нелепой ситуацией.

– Я с тобой говорю! – с негодованием прорычал он, убирая руку с верхушки моей груди и хватая меня за подбородок.

– Да, я была расстроена! – открывая глаза, прошипела я. – Из-за тебя я лишилась лучшего мужа, о котором только может мечтать девушка! – провоцируя его, хрипела я. – Я разбила ему сердце из-за твоих мерзких угроз! Теперь, когда твой замысел удался, оставь меня в покое!

Алихан замер, прищурившись и сильнее сжав руки, отчего я поморщилась, ощутив небольшую боль в руках и на подбородке.

– Оставить в покое? А ты ничего не попутала, малышка? Думаешь, сбежала от меня домой, и я сразу отстал!? – его рука с моего подбородка переместилась на затылок, пробираясь в мокрые волосы и фиксируя мою голову в нужном ему положении.

– Не смей! – догадавшись, что за этим последует, в панике пропищала я.

– Что, боишься не сдержаться? Мы ведь оба знаем, как тебе нравятся мои поцелуи… – прошептал он прямо мне в губы, прежде чем впиться в них обжигающим поцелуем.

Горячий рот заявлял свои права, действуя дерзко и напористо. От накатившего адреналина в моих ушах раздавались бешеные удары сердца. Я судорожно думала о том, что делать, как остановить Алихана, и как самой не поддаться его чарам. Так и стояла сомнамбулой, застыв под его настойчивыми ласками. Руки негодяя прошлись по моим бедрам, сминая полотенце, и один бог знает, как оно на мне еще держалось!

Язык пробрался в рот, и, хоть я и не отвечала ему, почувствовать его умение могла. Мысль о том, скольких девушек он перецеловал в своей жизни и сколькими играл, так же как и со мной, привели меня в чувство, заставив очнуться от странного морока окутавшего разум.

Неужели он действительно думал, что я просто паду под силой его чар? На что рассчитывал? Или настолько потерял голову, заигравшись, что и не думал вовсе?

Хотя, о чем я? Разве такое возможно?! Чтобы Алихан – и не думал?!

Негодяй ведь привык просчитывать каждый свой шаг!

Разозлившись от этой мысли, я начала нащупывать на туалетном столике то, чем можно было бы его огреть. Наконец, схватив угловатый флакон духов, я со всей силы ударила гада по голове, надеясь, что удар достаточно оглушит его, чтобы оторвать от меня.

Чего я не ожидала, так это того, что Алихан просто безвольным кулем свалится на пол.

Я даже не поняла, что случилось! Вот он целовал меня, бесстыдно лапая руками, вот я наношу удар – и он падает. Причем так странно: что я вначале думаю, что он притворяется. Ведь не мог же мой удар свалить его с ног?!

Я даже фыркаю, не впечатленная очередным представлением. Мерзавец точно решил притвориться, припомнив мне случай в отеле, когда я также огрела его вазой.

Заметив на спинке стула свой банный халат, который забыла взять с собой в ванную, я направилась к нему, даже не взглянув на этого артиста. Надоест, встанет!

Сволочь бесстыжая!

Как только хватило наглости пробраться в чужой дом?! Меня до сих пор колотило от страха, что кто-нибудь может узнать об этом. Нужно как-то избавляться от него. А то разлегся, притворяясь спящей красавицей, видишь ли!

– Эй, хватит прикидываться! – затягивая пояс халата потуже и приближаясь к Алихану, требую я.

Даже тычу в него ножкой, чтобы встал. Но гад как лежал полубоком, так и продолжает, совершенно не реагируя на мои тычки. И тут я замечаю чертов флакон, на котором отчетливо видна кровь!

Вот ведь сволочь невезучая! Не он, я.

Это надо же было ударить гада во второй раз и снова лишить его чувств! Ну почему у него такая слабая голова?!

Он ведь и убить меня за такое может. Черт! А если я его… того…?

С опаской опускаюсь рядом, пытаясь нащупать пульс на его шее. Страх и кровь, что капает с его головы, сильно отвлекают, мешая сосредоточиться, но пульс я все же чувствую. «Значит, жив мерзавец», – с каким–то странным облегчением думаю я. Не такие чувства должны затапливать, когда осознаешь, что не являешься потенциальным убийцей.

– Какая же ты сучка, Карамелька… – простонал мой «труп», пока я так и  продолжала сидеть на корточках и держать руку на его шее, размышляя о своих глупых чувствах.

– Сам ты – сука! – отбросив все правила приличия, прорычала я, вскакивая. – Жаль, что не умер! Может, тогда я избавилась бы от тебя! – прошипела, наблюдая за тем, как он медленно садится, хватаясь за голову.

– Не дождешься! Даже если я умру раньше, все равно буду преследовать тебя, став призраком! Принеси холодное полотенце, в глазах двоится, – как ни в чем не бывало  отдает он приказ.