Впереди, после полосы земли, опутанной проволочным заграждением, на расстоянии ста ярдов от траншеи высилась Стена. Там, среди металлических опор и проволоки, повсюду стояли деревянные резные столбы, тихонько посвистывающие на ветру. Ветряные флейты Аборсен, преграда идущим из Смерти. Великое множество людей погибло у Стены и в Периметре, в таком месте было очень легко пересечь границу между Жизнью и Смертью.

Ник уже видел Стену, когда прощался с Сэмом, уезжавшим на каникулы. Но, отогнав прочь призрачные воспоминания, ныне окутанный яростным золотым огнем, он понял, что всегда считал Стену наследием старины, подобно другим, хорошо сохранившимся средневековым руинам. Сейчас он увидел, что по камням во всех направлениях движутся Знаки Хартии.

И еще он увидел тварь. Она была окружена яркими белыми искрами, которые вырывались из ее когтистых лап, когда она сминала колючую проволоку и шагала прямо к туннелю в Стене.

— Я иду за ней, — сказал Ник. — Прикажите не стрелять. Если подойдут скауты, скажите им, чтобы остановились. Эта тварь особая, ей требуется кровь магов Хартии.

— Кому я должен сказать?..

Ник, не обращая внимания на капитана, двинулся по траншее к той точке, где тварь начала прокладывать себе путь. Солдат там не было, кругом только признаки панического бегства, на земле валялись обмундирование и оружие.

Ник выбрался наверх и двинулся к Стене. В Старом Королевстве была ночь, очень темная, безлунная ночь, но ракеты лили свой свет и над Стеной, и Нику показалось, что за Стеной лежит снег, хотя ни одна снежинка не залетала на юг.

Ник левой рукой поднял над головой цепь из цветов нивняка, а правой вынул кинжал. Цветы помялись, лепестки опали, но сама цепь не порвалась, хорошо, что была простегана льняной нитью. Лью и его племянница и вправду хорошо знали свое дело.

Ник был уже на полпути, он шел по ничейной земле, когда тварь достигла Стены. Но она не вошла в туннель, лишь на полминуты присела на корточки, а потом вскочила и повернула назад. Она все еще была окружена белыми искрами, и даже за тридцать ярдов от нее Ник слышал кислотный запах нагретого металла. Он тоже остановился и напрягся, приготовившись к нападению.

Тварь медленно подходила к Нику. Он поднял гирлянду, готовясь бросить ее на шею твари. Но тварь не ускорила шаг, она не собиралась нападать. Она подошла совсем близко и низко согнула длинную шею.

Ник ни на секунду не спускал с нее глаз. Как только он будет уверен, что цель достижима, он набросит гирлянду на тварь. Цепь висела у него на плечах, желтые и красные цветки от потрескивающих искр приобрели голубоватый оттенок.

— Давай поговорим и заключим перемирие, как приказывает мне глаз этого дня, — холодный, резкий голос раздался прямо в сознании Ника. Его уши не слышали ничего, кроме ветра во флейтах и позвякивания жестянок, привязанных к проволоке. — Ты и я — мы не должны ссориться.

— Нет, — сказал Ник. — Ты убила много моих людей. И будешь убивать еще.

Тварь не двигалась, но Ник почувствовал мысленный эквивалент недоверчивого фырканья.

— Ты говоришь об этих бледных, безвкусных созданиях? В тебе струится кровь великих, она сильнее всего, что я пила раньше. Ну же, сбрось свою временную плоть и пойдем в нашу страну, что за этой тюремной стеной.

Ник не отвечал, поскольку пребывал в некотором смущении. Какой-то частью разума он понимал, что мог бы покинуть свое тело и пойти вместе с тварью, которая неожиданно стала в его глазах прекрасной и привлекательной. Он чувствовал, что обладает силой, которая поможет ему сбросить свою кожу и стать чем-то иным, странным, свирепым и могущественным. Он мог бы перелететь над Стеной, отправиться куда угодно и сделать все, что захочется.

Однако вместе с сильным желанием преодолеть любые препятствия и быть свободным, существовал и другой набор ощущений и желаний. Он хотел измениться, это правда, но хотел и остаться самим собой. Быть человеком, понять, что он значит для людей, особенно для людей из Старого Королевства, поскольку знал, что больше не хочет жить в Анселстьерре. Он хотел снова увидеть своего друга Сэма, хотел поговорить с Лираэль…

— Идем, — снова сказала тварь. — Мы должны уйти прежде, чем кто-то из Астарелей доберется до нас. Поделись со мной капелькой твоей крови, чтобы я могла невредимой пройти за Стену.

— Ты говоришь, Астарели? — спросил Ник. — Аборсены?

— Называй их, как хочешь, — ответила тварь. — Один придет, но будет здесь не скоро. Я чувствую это через землю под моими ногами. Дай мне попить, только немножко.

— Только немножко… — задумчиво протянул Ник. — Боишься выпить много?

— Боюсь, — сказала тварь, еще ниже склоняя голову. — А кто не боится мощи Девяти Ярких Блестящих, высочайших из высоких?

— А что, если я не дам тебе напиться и не сброшу свою плоть?

— Как хочешь, — сказала тварь. — Я тогда вернусь назад и соберу урожай среди тех, кто носит Знак Хартии, среди этих слабых остатков моего древнейшего рода.

— Тогда пей, — сказал Ник. Он перерезал повязку на кисти руки, скривился от боли и открыл рану, нанесенную Доррансом. И тут же заструилась кровь.

Тварь наклонилась вперед, и Ник повернул свою кисть так, чтобы кровь падала прямо в открытую пасть. Каждая капля крови начинала шипеть, попадая в горло твари. Упало лишь двенадцать капель. Тогда Ник взял кинжал и сделал рану еще глубже. Кровь потекла свободнее и забулькала в пасти твари.

— Хватит! — сказал голос в сознании Ника. Но Ник не убирал руку, и тварь не двигалась. — Хватит!

Ник поднес руку еще ближе к пасти твари, и искры, обволакивающие его пальцы, встретили золотое пламя. Взвихрились синь и золото, и стало видно, как Магия Хартии берет верх над Свободной Магией.

— Достаточно! — пронзительно визжал голос в голове Ника, изгоняя оттуда все мысли и чувства. Ник ослеп, оглох и потерял все ощущения, он даже не чувствовал, как бьется его сердце. — Достаточно! Достаточно! Хватит!

У ослабевшего Ника больше не было сил. Он закачался, руки повисли, как плети. Кровь уже не попадала в пасть чудовища. Тварь тоже зашаталась и упала на бок. Голос в голове Ника наконец-то замолчал.

Через несколько секунд зрение и слух вернулись к Нику. Он лежал на спине и смотрел в небо. Луна уже почти зашла, но он не видел уходящей луны, ее диск наискось отрезался Стеной.

Ник понимал, что должен встать и посмотреть, движется ли тварь, готова ли она идти в атаку на солдат, чтобы снова разбавить его кровь. Еще он понимал, что должен забинтовать руку, потому что чувствовал, как кровь все еще капает на пальцы.

Но Ник не мог подняться. То ли от большой потери крови, то ли от усталости. А может быть, это давал себя знать ледяной голос в его мозгу. Ник чувствовал себя слабым и беспомощным, как тряпичная кукла.

«Я соберусь с силами, — думал он, закрывая глаза. — Еще минутку, и я поднимусь. Только минутку…»