почему у девчонки были разрывы и кровотечения. Думаешь, бабки тебе помогут? Тебе очень повезло, что ты ещё не присел.

— А я вижу, ты хорошо подготовился… — обескураженно ответил Олег, смазывая кровь с лица.

Я склонился над Олегом, сжимая кулак:

— Даже не гляди в сторону Полины. Ты меня понял? — спросил я Олега, глядя в его круглые испуганные глаза. — Понял я спрашиваю?!

— Понял! — закричал Олег. — Все я понял. Теперь это твоя баба. Свали уже.

Отдышавшись, я попятился назад, глядя, как Олег распластался «звездочкой» на гравии, плотно думая о своем поведении.

Уже в машине на меня посетило нечто вроде лихорадки, от адреналина у меня даже руки тряслись. Да уж… что ни день, то штурм чего-нибудь противозаконного, у которого нередко оружие имеется до зубов, а такой реакции у меня не было уже давно.

Всего лишь начистил морду плохому боксеру, которому бокс нужен только для блеска мышц, а меня так трясет... Видимо, мышцы заменяют Олегу член. Иначе как можно ещё объяснить, что на него девки слетаются, как мотыльки на фонарь во время кромешной ночи? Девочки клевали на картинку, а оставались уже зная, что за этой картинкой есть ещё и бабки.

На меня тоже, бывало, клевали девчонки. Но я не настолько холеный и ухоженный, как этот повеса. Без маникюра, депиляции и всяких там тысяч баксов за стрижку с укладкой в валютном барбершопе. Скорее, выглядел как крепкий, высокий, но совершенно среднестатистический мужик, без каких либо золотых гор за спиной.

Зато я не мучал женщин. Приятно было осознавать, что Полина будет в безопасности. Пусть не со мной, зато жива и здорова. За этим я уж точно прослежу.

Проделав половину пути до города, съехал на обочину, чтобы отдышаться. Адреналин в крови не давал покоя. Открыл окно, закурил. Ни о чем не думал. Машины проносились по трассе, спеша куда-то. А я вот никуда не спешил. Дома меня никто не ждал.

Вздрогнул от входящего сообщения в социальном мессенджере. Это была Полина, я знал. Потому что в этой сети я оставил колокольчик оповещения только на ней…

Открыл смс, поспешно выбросив недокуренную сигарету в окно. Да, это была Полина.

«Прости меня, — писала она. — На этот раз это самое искреннее мое «прости». Я так запуталась, если честно. Все шло кувырком, меня будто завертело в водовороте и я совсем не понимала, что происходит. Но прошло время, и все стало ясно. Я много думала, Тёма. Теперь я точно разобралась, что чувствую. Я тебя люблю. Совершенно точно люблю и очень сильно. Это не дружеская любовь. Я знаю, как ощущаешь дружескую любовь, а как настоящую. Что-то похожее у меня было с Олегом, прости, что говорю о нем. Но с тобой… это ощущение намного ярче и глубже. Я рассталась с мужем и даже не думаю о нем. Не ощущаю того по отношению к нему, что должна ощущать женщина, которая любит. Все эти ощущения я чувствую по отношению к тебе. Очень скучаю и грущу. Я точно знаю, что полюбила. Наверное, по-настоящему. Не знала, что любить так больно. Прости меня, Тём, что и тебе причинила боль. Надеюсь, ты простишь меня. И надеюсь, что найдешь хорошую девушку себе в пару. Лучше, чем я. Я искренне желаю тебе счастья. Прощай».

Полина была в онлайне, когда загорелись две галочки, означающие что я прочитал сообщение. Некоторое время она ещё была в мессенджере, а потом отключилась.

Я сидел в машине, раз за разом перечитывая ее сообщение. Наверное, такого я ещё не ощущал никогда.

Полина впервые почувствовала удовольствие от секса со мной. Это льстило моим мужским качествам невообразимо глубоко. От осознания этого у меня вырастали крылья. А это сообщение…

Чувствовал, какой болью оно было пропитано. Пусть я не поэт, но Полинку знал очень хорошо. Она всегда убивалась, говоря, что всегда опаздывает на последний вагон. Как-то в школе, когда она была в девятом классе, Полина рыдала неделю, потому что поняла как решить задачу на Олимпиаде по математике только когда за ней захлопнулась дверь в кабинет. Ровно через секунду после окончания олимпиады. Или когда она ссорилась с задирой, расфуфыренной модницей в классе, а потом ей в голову приходили отличные прозвища и аргументы, но уже после самой ссоры. Вечером, когда она всхлипывала и утирала нос, положив голову мне на колени.

«Всегда опаздываю», — жаловалась она, а я ее утешал.

Наверняка, она и сейчас думает, что опоздала. Но это было не так. Я-то знаю, как действовать в таких случаях. На этот раз я не дам ей упустить свой «поезд». Хватит «страдать фигнёй», обычно говорят я ей, и намеревался сказать и в этот раз. Надавив на газ, я выехал на трассу, твердо решив взять свое, и попутно доказать Полинке, что на этот раз она никуда не опоздала.

Глава 14. Полина. Успеть

Было так грустно, что невозможно было отнять голову от подушки. Рельсы поезда монотонно стучали: тук-тук… тук-тук… Ещё накануне я позвонила родителям, вся в слезах и сказала, что еду домой. Мне просто необходимо было увидеть маму и папу. Ну, это ещё потому, что Алиска меня выгнала, сказав, чтобы я отправлялась обратно в квартиру, да еще подговорила Ленку и остальных, чтобы меня и на порог не пускали.

Так она хотела организовать нашу встречу с Тёмой, но я сказала, что она совсем ничего не понимает. Все кончено.

«Я опоздала на последний поезд». Тема бы обязательно понял, что я имею ввиду, а вот Ленка не поняла.

Обсудив все с начальством, мне разрешили уйти на удалёнку на месяц, с условием отработки в выходные. Я с радостью согласилась. Вот только я не полетела в Омск на самолёте, а воспользовалась поездом, потому что хотела хоть где-то успеть…

— Девушка, а чего это вы ничего не едите? — спросила меня полноватая женщина, по классике поглощающая курицу с дошираком.

— Я не голодна, — грустно ответила я.

— Поэтому такая худенькая, — покачала она головой. — Нехорошо такой худенькой ходить. Как детей рожать будешь?

— Не буду… — всхлипнула я.

— Эй, да что это такое? — прыснула женщина. — А ну-ка садись!

Она буквально заставила меня выпить чаю, съесть жирную куриную ножку, а потом запихала в меня огромный кусок торта… не скажу, что было не вкусно, но ела я как-то все равно без энтузиазма.