изгнанного короля, а тем более поддержать его оружием. Станислав Лещинский укрепился в стране.

Покончив с Польшей, Карл решил, что настало время добить упрямого Августа. Шведская армия двинулась на Саксонию — наследственные владения Августа, откуда он получал подкрепления и деньги.

После разгрома при Фрауштадте саксонцы и думать боялись о битвах с «северным Александром Македонским». Одно его имя наводило ужас. Когда шведы вошли в Саксонию, то оставшиеся еще войска тут же отступили в соседнее немецкое княжество Франконию. Семейство Августа бежало из страны.

Карл, не встречая сопротивления, занял столицу Саксонии Дрезден, а затем направился к Лейпцигу и стал лагерем недалеко от него, под городом Альтранштадтом.

Когда Август узнал, что Карл в Саксонии, он понял, что может лишиться не только польской, но и саксонской короны. Понял он и то, что Карл за счет Саксонии вознаградит себя за все военные издержки…

Саксонский владетель пришел в ужас. Он видел, как растет мощь России, верил, что в конце концов Петр победит. Но пока еще придет эта победа! А шведы уже сегодня грабят его Саксонию!

И он втайне послал двух своих доверенных людей — Имсгофа и Пфингстена — предложить шведскому королю мир.

Посланцы Августа весь сентябрь вели переговоры с министрами Карла в шведском лагере. 13 октября они от имени своего короля подписали мирный договор со Швецией. Август по этому договору обязался отказаться от польской короны, признать законным польским королем Станислава Лещинского, разорвать отношения с Россией и прекратить военные действия против Швеции.

Август согласился на все. Но поскольку он находился со своими полками неподалеку от русской армии, то договор просил держать в тайне, пока он не сумеет уехать в Саксонию.

Петр ничего об этом не знал и на Августа рассчитывал.

Карл был очень доволен. Он достиг своего — вывел из войны последнего союзника России, захватил богатую Саксонию, которая кормила теперь его уставшую армию, подтвердил свою славу непобедимого полководца, для которого нет ничего невозможного.

Когда Карл утвердился в Саксонии, Европа замерла от ужаса. Куда теперь пойдет шведский король? Пруссия, Австрия, Дания, германские княжества послали в шведский лагерь под Альтранштадтом послов — уверять Карла в дружбе. Англия и Голландия предложили ему услуги в качестве посредников — для заключения выгодного мира с Россией.

Карл держался холодно и высокомерно. Он понимал свою силу.

Но, глядя непроницаемым взглядом в заискивающие глаза послов, он знал, что они напрасно беспокоятся. Он знал, что ни одна из этих стран его не интересует.

Он знал, что пойдет он только на Россию.

Он оставил Россию без союзников. Он обеспечил себе прочный тыл. Он соберет в Саксонии столько денег, сколько нужно для похода на Москву.

На этот раз царь Петр не уйдет от него.

Карл ненавидел Петра не как государя враждебной страны. Он ненавидел его просто как человека. Он чувствовал, что, пока не прогонит Петра с российского престола, не унизит его, не сошлет на край света, сердце его не будет знать покоя.

Он думал только о походе на Москву.

8. Ночной абордаж

В сентябре 1706 года Петр сделал первую попытку взять крепость Выборг. Из Выборга шведы посылали отряды для нападений на русские войска, стоявшие вокруг Петербурга. Пока Выборг в шведских руках — новая столица под угрозой…

Осада с самого начала шла неудачно. Сильный шведский флот господствовал у берегов, снабжал город всем необходимым. А главное, он препятствовал русским судам подвозить осадному корпусу провиант. Сухопутный путь был длинным и трудным.

В Выборгской губе постоянно находились шведские купеческие корабли. И вечером 12 октября Петр послал гвардии сержанта Михайлу Щепотева с пятью лодками — захватить, если удастся, какой-нибудь из этих кораблей. В лодки село 48 солдат.

Флотилия отплыла уже поздно вечером. Ночь была темная, сырая. С моря наплывал туман. Редкие звезды видны были в разрывах туч. И чуть блестели волны.

Лодки держались близко друг от друга. Солдаты гребли медленно и осторожно — почти без плеска.

Щепотев стоял на носу передовой лодки и пытался разглядеть, что впереди. Плыли долго. И вот наконец сержант увидел, что из плотного сырого тумана перед ними встает высокий борт корабля. Он сделал знак гребцам — весла замерли в воздухе. Лодка шла вперед по инерции. Корабль был уже совсем рядом, когда Щепотев понял, что перед ними не купеческое судно… Он увидел пушки, увидел размеры и оснастку корабля. Корабль был военный…

Нападать на вооруженное судно, команда которого наверняка гораздо многочисленнее всего абордажного отряда, куда как рискованно. Щепотев мгновение колебался. Но как он вернется и скажет государю, что заблудился, наткнулся не на тот корабль, струсил, ушел с пустыми руками?.. Он вытащил шпагу и, обернувшись, взмахнул ею, подавая сигнал другим лодкам. Солдаты ударили веслами, лодки рванулись вперед.

И только тут шведы заметили нападающих. Загремел корабельный колокол. С топотом бросились по своим местам матросы.

Но лодочные борта уже скрипели о корабельную обшивку. Щепотев первый прыгнул на палубу. За ним, отбрасывая шведов багинетами, лезли солдаты.

Щепотев схватился со шведским офицером. Тот, отступая перед мощными взмахами шпаги, запутался ногой в канате, упал, и Щепотев заколол его.

Две лодки из пяти обогнули корабль, и с другого борта тоже послышалось «ура!». Солдатам Щепотева удалось оттеснить шведов на корму. Там шла яростная схватка. Шведские шпаги и кортики отступали перед русскими штыками и прикладами.

Бой был жестоким, но коротким. Оставшихся в живых шведов загнали в трюм.

И вдруг с левого борта грохнуло и по палубе пронзительно свистнула картечь. Несколько солдат упало.

В горячке боя русские не заметили, как подошло второе шведское судно. Шведы поняли, что произошло, и ударили из бортовых орудий.

— К пушкам! — крикнул Щепотев.

По разодранному мундиру текла кровь. Он был ранен.

Он первый подскочил к орудию и стал заряжать, благо заряды были приготовлены шведами возле пушек.

Но прежде чем русские успели ответить, со шведского корабля грохнул еще один залп. Щепотев рухнул на палубу. Несколько картечных пуль пробили его насквозь.

К орудию, которое заряжал сержант, бросился унтер-офицер Сенявин.

— Пали, ребята! Пали! Отобьемся!

Восемнадцать солдат, оставшиеся в живых, залегли у борта и открыли ружейный огонь. В ответ шведам ударили пушки захваченного судна.

— Руби канат! — скомандовал Сенявин.

Отстреливаясь из пушек и ружей, стали уходить. Шведы преследовали недолго. Корабль их был уже поврежден, и страх внезапного абордажа удержал их возле крепости.

Захваченное судно Сенявин привел к русскому лагерю.

Когда подсчитали убитых и пленных шведов, то оказалось, что на судне было 108 человек.