— Мы тут до вечера застряли, — вздохнула я.

— Ну что за упаднические настроения? Ты же со мной! Нет, не в этом смысле, хотя я был бы очень польщен. Но увы, у нас в квартире такая конкуренция, что рассчитывать я могу в лучшем случае на внимание Вандерштутеля, — понес свою обычную чепуху Гвоздик.

Хорошо все-таки, что он на меня не сердится.

— Очередь тут дикая, согласен. А что нужно делать с дикой очередью? Правильно — выдрессировать, — Гвоздик потащил меня к крыльцу, расталкивая остальных, как ледокол.

Дикая очередь недовольно зашумела.

— Где тетрадка? Тут была тетрадка, все с ночи еще отмечались! У каждого свой номер, перекличка раз в четыре часа! Где тетрадка? — заорал Одуванчиков, неумолимо приближаясь к крыльцу со мной на буксире.

Очередь пошла недоуменной рябью.

— Где тетрадка с записью? Все свои номера помнят? Ах да, вот она! — Гвоздик неуловимым движением вытащил тетрадку из кармана. — Так, сейчас будет перекличка, будем отмечаться!

Фейк вскарабкался на перила крыльца, чтобы его было лучше видно.

— Так, Ромашкин тут? Ромашкин? — громко прокричал он, сверившись со своей тетрадкой.

Насколько мне было видно, в тетрадке у него был изображен непристойный рисунок. Записей там не наблюдалось. Я приготовилась к тому, что толпа нас сейчас в лучшем случае порвет. Но Ромашкин вдруг откликнулся.

— Тут! — гаркнул какой-то неказистый фейк у дерева.

— Ромашкин — второй номер! — сообщил всем Гвоздик. — Колокольчиков?

— Здесь! Колокольчикова только! — взвизгнула симпатичная фейка.

— Да, вижу, третий номер! — важно покивал Одуванчиков.

Мне хотелось умереть от стыда, а наглый фейк продолжал выкрикивать наугад фейские фамилии, безжалостно «вычеркивая» тех, кто не откликался. Минут за двадцать ему удалось провести перекличку и раздать номера тем, кого «не было в тетрадке».

— Какая еще тетрадь?! — проревел в конце всего это действа крупный орк. — Почему мы не видели никакой тетради? Мы тут давно-давно стоим!

Примерно две дюжины орков сбились в кучу и теперь рвались к крыльцу.

— Тетрадь только для летнего народа, — примирительно сказал Гвоздик, — у орков своя очередь, у людей тоже своя. Три окошечка, три очереди. Все понятно?

Одуванчиков для наглядности проиллюстрировал свой спич тремя пальцами.

— А если в человеческое окошко никого нет? — быстро сориентировался престарелый фейк с номером где-то в пятом десятке.

— Если человеческое окошко свободно, туда в порядке очереди идут фейки с нечетными номерами, — авторитетно заявил Одуванчиков.

— А почему не орки? — проревел тот самый орк-заводила.

Не такие уж они тупые, как о них говорят.

— Потому что у нас тетрадка! — безапелляционно заявил Гвоздик, помахав ею над головой, прежде чем убрать в карман.

И орк ему поверил. Но дело тут не в отсутствии ума. Одуванчиков так это сказал, что я сама ему поверила. Может, это опять чары? Подумать об этом я не успела.

Уставшая с самого утра бесцветная сотрудница Центра обреченно открыла дверь.

— Бегом к окошку, — подтолкнул меня Гвоздик.

Окошек действительно оказалось всего три. Вот тебе и Центр. Могли бы хоть десяток сделать при таком-то количестве народа.

Я села на стул рядом с первым окошком. Женщина средних лет в блузке из того же масс-маркета, где одеваюсь я, посмотрела сквозь меня.

— По какому вопросу?

Я, почему-то запинаясь и заикаясь, начала излагать свое желание получить пособие по безработице.

— Сколько времени находитесь в процессе поиска работы? Когда уволились с предыдущего места работы? Где прописаны? Есть несовершеннолетние дети? Раса ребенка? Где прописан ребенок? Состоите в браке? Отец ребенка выплачивает алименты?

Я путалась в ответах, потому что сначала начала отвечать про себя, потом вспомнила, что должна притворяться Никой. То, что я говорила, женщине нравилось все меньше, а после того, как она услышала, что Тики человек только наполовину, ее взгляд стал и вовсе откровенно неприязненным.

Выяснилось, что пособие мне пока не полагается. Нужно быть безработной хотя бы два месяца и при этом активно искать работу. По моей специальности — я, понадеявшись, что никто не заметит несовпадения имени в дипломе, указала все-таки свою настоящую специальность — музыкант, вакансий в базе Центра нет, но мне могут предложить временную работу на агроферме «Огуречный Рай».

Я сначала подумала, что про огуречный рай это шутка. Но инспектор продолжала на полном серьезе рассказывать, что в «Огуречном раю» есть и разные смены, и развозка от метро, и собственная столовая. Работать там мне предлагали, само собой, на выращивании огурцов.

Все, что я могла, это удивленно хлопать глазами. В ответ на жалкие попытки отказаться, мне было категорически заявлено, что в таком случае я вообще теряю право на пособие по безработице.

В общем, к ожидающему меня на крыльце Гвоздику я вышла с направлением на огуречную ферму.

— Как прошло? — бодро поинтересовался он, увлекая меня подальше от толпы.

— Меня отправили выращивать огурцы, — ошарашенно призналась я.

— Ты же вроде человек с человеческим дипломом, — удивился Гвоздик.

— Да, но мне сказали, что иначе пособия не дадут…

Гвоздик тяжело вздохнул.

— Ты, наверное, про Тики рассказала?

Я кивнула.

— Это зря. Надо было мне тебя проинструктировать. Ты, как квалифицированный специалист, да еще и человек, вполне могла отказаться и требовать трудоустройства либо по специальности, либо направления на курсы переквалификации.

— Правда? Может, мне вернуться? — с надеждой спросила я.

Направление на сбор огурцов жгло мои музыкальные руки.

— Не, уже поздно. Ты уже согласилась. Ну ничего, завтра съездим туда, быстренько договоримся, чтобы нас не взяли, и тогда уже будешь требовать либо другую вакансию, либо пособие.

— А ты со мной поедешь?

— Да. Меня тоже туда отправили. Они всех в «Огуречный рай» гонят. Большая оркская ферма, народу постоянно не хватает.

У меня прям от сердца отлегло. Если Гвоздик поедет со мной, то и не страшно. И даже совестно, что я сегодня стыдилась идти рядом с ним.

— А ты проси, чтобы тебя в детский сад устроили. Хоть музыкантом, хоть нянечкой, хоть поваром. Если ты будешь работать в саду, Тики туда должны будут зачислить. Как зачислят, можешь сразу увольняться, наши все так делают.

О! Вот теперь понятно, откуда в детских садах столько рыжих малышей. Предприимчивые фейки устраиваются туда, а потом сбегают, пристроив всех своих многочисленных потомков. Боюсь, симпатий местного населения, вынужденного годами стоять в очередях в детские сады, им это тоже не прибавляет.