Деникин обещал не предрешать будущее устройство России, хотя от него требовали ответа: за какую Россию он сражается — монархическую или республиканскую? Генерал уклонялся от прямого ответа. Многие считают это ошибкой. К единому мнению относительно будущего России в лагере белых так и не пришли, и это тоже предопределило их поражение.

В начале сентября 1918 года Алексеев серьезно заболел и 25-го числа скончался.

«На железнодорожной станции Ставрополя, — вспоминал Трушнович, — мы застали почетную роту Корниловского полка под командой Скоблина. Рота возвращалась с похорон генерала Алексеева. Великий русский человек обрел наконец покой».

После того как первый командир корниловцев Митрофан Неженцев был убит, полк принял полковник Александр Павлович Кутепов, еще один герой этой книги. И тогда сплелись судьбы Кутепова, Скоблина и Плевицкой. Корниловцы, которые были о себе высокого мнения, плохо встретили чужака. Не приняли Кутепова. Он не удержался бы на этой должности, если бы не помог Скоблин, пользовавшийся уважением у однополчан. Он их переубедил.

Кутепов быстро продвигался по служебной лестнице. Летом 1918 года корниловцев возглавил полковник Владимир Иванович Индейкин, но уже в октябре полк принял Николай Владимирович Скоблин. 12 ноября ему вручили полковничьи погоны.

Имя Скоблина знали во всей Добровольческой армии.

Петр Николаевич Врангель вспоминал, как весной 1919 года он выехал на станцию Харцызск, чтобы повидать генерала Владимира Зеноновича Май-Маевского (в популярном когда-то многосерийном фильме «Адъютант его превосходительства» его блистательно сыграл народный артист СССР и Герой Социалистического Труда Владислав Игнатьевич Стржельчик), посмотреть, как идут бои:

«Со стороны противника гремели артиллерийские выстрелы, и дымки шрапнели то и дело вспыхивали над нашими цепями. Мы вышли из автомобилей, и я пошел вдоль фронта, здороваясь со стрелками. Увидев группу сопровождавших меня лиц, неприятель открыл ружейный огонь… Огонь противника усиливался, один из следовавших за мной ординарцев был убит, другой ранен…

Наступавшие цепи противника медленно накапливались против занимавших левый фланг марковцев. С целью помочь соседям корниловцы перешли в контратаку. Я подходил к занятому корниловцами участку, когда их цепи, поднявшись, быстро двинулись, охватывая фланг врага. Несмотря на огонь, люди шли, не ложась. Впереди на гнедом коне ехал молодой командир полка полковник Скоблин.

Под угрозой своему флангу красные, не прияв удара, начали отход. Поблагодарив корниловцев, я поехал на вокзал. Давно неиспытанная близость к войскам, близость боя создавали доброе, приподнятое настроение».

Корниловцы в определенном смысле задавали тон всей Добровольческой армии. Списочный состав полка — всего 1200 человек. Автор истории Корниловского полка Михаил Николаевич Левитов вспоминал: «Полк редко имел в своих рядах 1200 человек, и если принять во внимание и его большие потери, то можно смело сказать, что за Второй Кубанский поход он три раза сменил свой состав».

Полковник Левитов окончил духовную семинарию и Виленское военное училище, тоже первопоходник. Судьба была к нему благосклонна. В эмиграции он обосновался в Париже, нашел работу, правда, тяжелую — мыть машины по ночам. Скоблин его не любил, они поссорились. Зато в отличие от главных героев этой книги полковник Левитов дожил почти до девяноста лет.

Корниловцы, марковцы, дроздовцы, алексеевцы — так в Добровольческой армии именовались военнослужащие полков (позднее дивизий), которым присвоили имена погибших генералов Корнилова, Маркова, Дроздовского, Алексеева. Полки называли также цветными, поскольку офицеры носили цветные кокарды на фуражках: черно-красные — корниловцы, черно-белые — марковцы, вишнево-белые — дроздовцы, голубовато-белые — алексеевцы.

Не всем нравились эти вольности в обмундировании. Один из офицеров, вступивших в Добровольческую армию, удивлялся: «Я впервые увидел корниловцев в их причудливо кричащей форме, марковцев в черном, шкуринцев в волчьих папахах с хвостами, черкесов с зелеными повязками через папаху; у всех на рукавах красовались углы из национальных лент, обращенные вершинами книзу, — символом добровольчества. Откуда взялись эти формы, эти невероятные сочетания малинового цвета с белым, черного с красным, эти черепа, скрещенные кости, смесь кавалерийских отличительных знаков с пехотными и прочие невиданные эмблемы? Казалось, что каждый носит ту форму, которая ему нравится».

Генерал Корнилов в январе 1918 года назвал свои войска Добровольческой армией. В 1919 году Деникин переименовал ее в Вооруженные силы Юга России, потому что после тяжелых потерь во время Второго Кубанского похода в августе 1918 года командование Добровольческой армии объявило всеобщую мобилизацию на тех территориях, куда вступали белые войска. Брали всех — и горожан, и крестьян, и даже попавших в плен красноармейцев, если они не были партийными.

Состав армии изменился. К концу 1918 года во всех цветных полках осталось по одной офицерской роте. А прежде офицеры составляли большинство во всех ротах. Пленные красноармейцы оказались не очень надежными бойцами. При первом удобном случае дезертировали. Крестьяне были готовы защищать собственные деревни. Но отрываться от родных мест не хотели. Разбегались — уходили или домой, или в леса, к «зеленым».

Корниловцы носили нарукавную нашивку — на левом рукаве гимнастерки у плеча череп со скрещенными костями, надпись «корниловцы», скрещенные мечи рукоятью вниз. И нагрудный знак: черный крест с белой каймой на серебряном терновом венце (см.: Возрожденные полки русской армии в белой борьбе на юге России. М., 2002).

Генерал-майор Кутепов продолжал носить форму Корниловского полка, хотя давно в нем не служил. Деникин назначил его Черноморским военным губернатором. Должность крайне важная — Новороссийск стал главной базой снабжения Добровольческой армии. А 13 января 1919 года Деникин поручил Кутепову принять 1-й армейский корпус. 23 июня произвел его в генерал-лейтенанты.

Вступление в высокую должность совпало с личным счастьем. Александр Павлович уже не юным человеком женился на Лидии Давыдовне Кют, дочери коллежского советника. Они познакомились в Екатеринодаре.

«У Александра Павловича вообще не было друзей, были сослуживцы, были знакомые, были почитатели, — вспоминал его сослуживец генерал Борис Александрович Штейфон. — В его отношении к людям всегда существовала какая-то внутренняя сдержанность, что, несомненно, было следствием основной черты его характера — замкнутости. Единственным и настоящим другом Александра Павловича была его жена Лидия Давыдовна».

Александр Павлович Кутепов родился в Череповце, гимназию окончил в Архангельске, юнкерское училище — в Санкт-Петербурге. «Сын скромного лесничего, молодой подпоручик Александр Павлович Кутепов во время Русско-японской войны за боевые заслуги был переведен в лейб-гвардии Преображенский полк, — писала парижская газета „Русская мысль“. — Будучи три раза ранен на германском фронте, сражаясь в этом полку, Кутепов стал его последним командиром в 1917 году».