– Это он, – сказал он, обвинительно выбрасывая вперед указательный палец. – Этот бродяга, который стащил мой кошелек в таверне Джейкобса этим утром! Вытянул прямо у меня из кармана, пока я завтракал ветчиной!

– Это был не я! – Доннер сделал слабую попытку возмутиться, но правда была написана у него на лице. Когда Улисс схватил его за воротник и без церемоний обыскал одежду, кошелек был благополучно обнаружен, к торжеству владельца.

– Вор! – выкрикнул он, потрясая кулаком. – Я все утро за тобой гонялся, ты мерзкий, вшивый, питающийся собачатиной дикарь… О, я прошу прощения, дамы, – добавил он, кланяясь мне и Брианне перед тем, как снова приняться за ругательства.

Брианна посмотрела на меня, приподняв брови, но я только пожала плечами. У нас не было возможности защитить Доннера от праведного гнева жертвы, даже если бы мне очень этого хотелось. По требованию круглого господина Улисс позвал двоих слуг с парой ручных кандалов – их вид заставил Брианну побледнеть, – и Доннера, под его протестующие вопли, что он этого не делал, его подставили, его вообще там не было, он друг леди, правда, «дружище, спроси их сам», его под конвоем сопроводили в темницу Кросс-Крика.

После его ухода в комнате воцарилась мертвая тишина. В конце концов, Йен помотал головой, как будто пытаясь отогнать мух, и, отложив мастихин, взял в руки альбом для набросков, где Доннер по просьбе Брианны пытался нарисовать маршрут вокруг камней, который они проходили. Безнадежные каракули из кругов и закорючек – его рисунок выглядел как один из тех, что делал Джемми.

– Что за имя такое – Веддиго? – спросил Йен, опуская альбом.

Брианна так крепко сжимала в пальцах карандаш, что костяшки на руке побелели. Она разжала ладонь и опустила его на стол; я заметила, что ее руки немного дрожат.

– Вендиго, – сказала она, – это дух-каннибал у индейцев оджибуэй. Он воет в шторм и пожирает людей.

Йен бросил на нее долгий изучающий взгляд.

– Милый парень, – проронил он.

– И правда. – Я и сама дрожала не хуже Брианны. Кроме шока от появления Доннера, его откровений, а затем его ареста меня донимали обрывки воспоминаний. Навязчивые образы нашей первой встречи бесконтрольно крутились в мозгу, несмотря на мои попытки пресечь их появление. Я чувствовала вкус крови во рту, вонь от немытых мужских тел заглушал запах цветов, плывущий с террасы.

– Полагаю, это псевдоним, – сказала я, пытаясь казаться невозмутимой. – Вряд ли его могли крестить под таким именем.

– Ты в порядке, мама? – Бри хмурилась, глядя на меня. – Тебе что-нибудь принести? Стакан воды?

– Виски, – ответили мы с Йеном в унисон, и я рассмеялась, несмотря на дрожь. К тому времени, как его принесли, я уже собой овладела.

– Как ты думаешь, Улисс, что с ним будет? – спросила я, когда он протянул мне поднос. Строгое красивое лицо дворецкого не выражало ничего, кроме легкого недовольства по отношению к недавнему гостю. Я увидела, как он нахмурился, глядя на куски грязи, отвалившиеся с ботинок Доннера и лежащие теперь на паркете.

– Думаю, они его повесят. У мистера Таунсенда – так зовут джентльмена – было десять фунтов в этом кошельке.

Более чем достаточно для повешенья. В восемнадцатом веке придерживались строгих взглядов на кражу: фунта было достаточно, чтобы приговорить человека к смерти.

– Хорошо, – сказал Йен с явным одобрением.

Я почувствовала, как у меня ёкнуло в животе. Мне не нравился Доннер, я ему не доверяла и, если быть до конца честной, не считала, что его смерть будет серьезной потерей для человечества. Но он был собрат-путешественник: не налагало ли это на нас некоторые обязательства? Должны ли мы помочь ему? Что более важно – было ли что-то еще, чего он не успел рассказать?

– Мистер Таунсенд направился в Кэмпбеллтон, – добавил дворецкий, предлагая поднос Йену. – Попросить мистера Фаркуарда взяться за дело немедленно, чтобы поскорее дать показания, поскольку ему срочно нужно выезжать в Галифакс.

Фаркуард Кэмпбелл был мировым судьей и, похоже, единственным полномочным судьей в округе, с тех пор как Окружной суд перестал работать.

– Но они не повесят его до завтра, это вряд ли, – сказала Брианна. Обычно она не пила виски, но сейчас взяла бокал: эта встреча ее тоже потрясла. Я видела, как она крутит на пальце кольцо с рубином, рассеянно потирая камень большим пальцем.

– Нет, – сказал Йен, глядя на нее с подозрением. – Ты же не собираешься… – он посмотрел на меня. – Нет! – сказал он, в ужасе от той нерешительности, которую увидел на моем лице. – Этот парень – вор и мерзавец, и даже если ты собственными глазами не видела, как он сжигает дома и убивает людей, тетушка, ты отлично знаешь, что он это делал. Ради бога, пусть его повесят, и дело с концом!

– Ну… – сказала я, колеблясь. Звук шагов и голосов в холле спас меня от необходимости отвечать. Вернулись Джейми и Дункан, которые ездили в Кросс-Крик. При виде Джейми, появившегося в дверях, загорелого и раскрасневшегося, припыленного с дороги, я ощутила головокружительное чувство облегчения.

– Повесят кого? – весело поинтересовался он.

* * *

Мнение Джейми было таким же, как и мнение Йена: нужно дать им казнить Доннера, и дело с концом. Он нехотя согласился, что либо Брианна, либо я должны поговорить с парнем хотя бы еще один раз, чтобы удостовериться в том, что ему больше нечего нам рассказать.

– Я поговорю с тюремщиком, – сказал Джейми безо всякого энтузиазма. – Но имей в виду, – он ткнул на меня пальцем, – ни одна из вас и близко не подойдет к этому типу, если рядом не будет меня или Йена.

– Что, ты думаешь, он может нам сделать? – Брианна была раздражена его тоном. – Он вполовину меньше меня, Бога ради!

– Гремучая змея еще меньше, – ответил ее отец. – Ты же не зайдешь с ней в одну комнату только потому, что ты больше нее, я надеюсь?

Йен захихикал, и Брианна пихнула его локтем под ребра.

– Как бы там ни было, – сказал Джейми, игнорируя их, – у меня есть несколько новостей. И письмо от Роджера Мака, – сказал он, извлекая его из-под рубашки и улыбаясь Бри. – Если ты не слишком занята, чтобы его прочесть.

Ее глаза загорелись, как зажженная свечка, и она схватила письмо. Йен игриво попытался перехватить его, но она хлопнула кузена по рукам и выбежала из комнаты, чтобы прочитать письмо в более интимной обстановке.

– Что за новости? – спросила я. Улисс оставил в комнате поднос и графин с виски: я налила немного в свой опустевший стакан и подала его Джейми.

– Кое-кто видел Манфреда Макгилливрея, – ответил он. – Slàinte[18]. – Он осушил стакан с удовлетворенным видом.

– Ай? Где? – Йен выглядел слегка недовольным от этой новости. Я была взволнована.

– В борделе, где же еще.