— Рома! ― акустика в ангаре оказалась потрясающей. У меня у самой чуть барабанные перепонки не лопнули.

Сын обернулся.

— Маман? Тут? Иди сюда, я познакомлю тебя с Заиром.

— Никаких знакомств. Мы уезжаем, немедленно.

Немедленно не получилось. Вооружённые мужчины напирали сзади, подталкивая нас к столу. Краем глаза я заметила, что к нашему автомобилю прикручивали колёса.

— Мам, знакомься. Это Заир. Он тут главный. Нормальный пацан. Я ему игрульку настроил. Там шестой уровень ― самый сложный.

Меня затрясло.

— Игрульку? Да я чуть с ума не сошла. Думала, вас уже на органы порезали.

Заир широко улыбнулся.

— На органы резать только машины. Людей нет. Твой сын ― гений.

— Знаю. Тогда пусть этот гений и тот лысый, ― я ткнула пальцем в Евгения, ― немедленно прыгают в автомобиль. Мы уезжаем.

— Немедленно нельзя. ― Главарь развёл руками. ― Колёса прикрутить, руль вернуть, аккумулятор подсоединить. Время нужен.

— У нас нет времени.

Алька встала рядом.

— Надеюсь, господин Заир проследит, чтобы всё оборудование осталось на местах.

— Да, всё там, только медикаменты нет.

Я выгнула бровь.

— А куда они делись?

Замир манул рукой. Мы вошли за занавеску, где на куче тряпья лежал молодой паренёк. Его плечо было замотано грязной окровавленной тканью. Выглядел он не старше Ромки. Мальчик находился без сознания. Я подошла и положила руку на лоб.

— Да он весь горит. Его в больницу надо.

— Нельзя. Огнестрел.

Моя рука легонько надавила на рану. Парень застонал.

— Пулю вынули?

— Нет.

Я выпрямилась в полный рост.

— Заир, ты дебил. Мальчик может умереть через несколько часов. Он потерял много крови, а сейчас присоединилось воспаление.

Ромка подошёл ближе.

— Ма, помоги ему, ты же врач.

Разозлил, так разозлил.

— Врач, говоришь? А ты, случайно, не забыл, что я терапевт? Те-ра-певт, а не хирург.

— Ма, ты сможешь. Больше некому.

— Ань, мы будем рядом. Ты говори, что нужно. ― Янка отодвинула Романа. ― Жаль пацана.

Я с тоской оглядела притихших мужчин.

— Мне нужен стол, горячая вода и чистые простыни, а ещё все медикаменты, что были в машине.

Толпа зашевелилась. В микроскопический лазарет тут же передвинули стол начальника, подтянули несколько ламп, и даже белоснежные простыни появились, невесть откуда. Паренька раздели, обмыли и положили на обработанную спиртом столешницу.

— А теперь все вон отсюда. ― Алька опустила занавеску, отделив операционную от любопытных взглядов.

Заир не пошевелился.

— Омар. Мой сын. Я буду стоять рядом.

Бормоча под нос ругательства в адрес странного папаши, я развернула холщовую сумку, в которой лежал хирургический инструмент. Обработала руки, надела стерильные перчатки.

— Ян, протрись спиртом и распакуй мне стерильный халат, только аккуратненько.

Янка сделала всё, как в кино. Я протянула руки и нырнула в бумажное одеяние.

— Теперь маску и шапочку.

Облачённая в одноразовый комплект, я склонилась над парнем.

— Заир, лампу левее поправь. Так, хорошо.

Антисептиков не было. Обработала кожу по краям огнестрела тем же спиртом, смазала йодом. Рана мне не понравилась. Воспалительный бордовый валик сдавливал отверстие. Тело мальчика горело. Сделав несколько уколов обезболивающего, вооружилась скальпелем и пинцетом. Надрез, два окровавленных тампона полетели на пол. Раскрыв рану, попыталась нащупать пулю. Слава Богу, есть. Вытащить оказалось непросто. Железо скользило по железу, я промокала кровь. Ещё десяток тампонов на полу. Пот заливал глаза.

— Ян, вытри мне лоб.

Моя ассистентка протёрла лицо салфеткой.

— Так нормально?

— Да.

Сосредоточившись, всё же смогла зацепить проклятую пулю. Ещё миг, и она оказалась в руке растроганного папаши, который тут же вознёс благодарственные молитвы Аллаху и упал передо мной на колени.

— Встаньте, уважаемый. Рана чистая. Можно шить.

Когда я ушила разрез, обработала края и забинтовала парня, он начал приходить в сознание.

— Укутайте потеплее, но пока не перекладывайте.

Ударная доза антибиотика, антигистаминов и обезболивающего.

— Есть, кому колоть?

Заир кивнул.

— Я уметь.

— Тогда один раз в двенадцать часов. Чётко по времени, семь дней. Но я бы показала мальчика врачам.

Алька пожала плечами.

— Два раза в сутки. Ерунда какая! Вот я помню, когда маленькой была, каждые три часа чёртовы эскулапы новую дырку в попе делали.

— Это антибиотики другого поколения. Число дырок будет значительно меньше.

Парень застонал и что-то прошептал.

— Ему можно пить?

— Можно, чуть-чуть. Да, вечером нужно будет переодеть в чистую одежду. Следите за температурой, перевязка раз в сутки. Справитесь?

Счастливый родитель кивнул.

— Держите меня в курсе. Если что ― будем живы, приедем.

Заир издал какие-то гортанные звуки, прижал меня к себе и закружил по комнатке.

— Русский бандитка ― чудесный доктор. Оставайся с нами. Мужа найти, дом построить, золото иметь.

Я позеленела.

— А ну, уважаемый, поставь меня на место. Что ты там про бандиток сказал?

Сын высунулся из-за занавески.

— Ма, мужик в теме. Мы признались, что не туристы, а такие же бандиты, как и они, опасные головорезы, убийцы и насильники. А Бабочка ― наш главарь.

— Чего? ― Алёна сжала кулаки. ― Я тебе сейчас покажу, главарь! Я вам, насильникам, яйца поотрываю!

— Вместе с языками. ― Кивнула Янка.

Роман спрятался за спину Евгения.

— Жень, хоть ты скажи этим дурам, что Песчаные Кобры на нашей стороне. Пока они дрыхли, мы столько ценной информации надыбали!

Телохранитель выставил вперёд ручища, стараясь предотвратить кровопролитие.

— Девушки, успокойтесь, пожалуйста. Мы всё расскажем.

Наша дружная пятёрка сидела за столом и угощалась, чем Бог послал, а послал он вяленое мясо, домашний сыр, лепёшки и отварной рис. Я увидела, как и Омар, пошатываясь, присоединился к застолью. Судя по всему, температура спала, мальчик почувствовал себя лучше. То, что аппетит вернулся, являлось хорошим знаком.