Скрежет и металлическое позвякивание запорного механизма потонули в общем шуме, а построение в шеренгу избавило нас от посторонних глаз. Я встал так, чтобы максимально прикрыть подельников, изредка бросая взгляды на небо. От светила остался лишь самый краешек, не способный толком ослепить глаза. Когда он окончательно скроется из виду, начнётся грёбаный ритуал покаяния. В обычное время святые отцы ждут полного заката, но тут особый случай.

И я больше чем уверен, что святоши прекрасно знают, что даже без жертвоприношений звезда вновь засияет. Но упорно продолжают жечь «очернённых» при каждом удобном случае. Уроды, что с них взять.

Получивший свободу наёмник не стал дёргаться раньше времени, а терпеливо дождался, пока надзиратели сами к нам приблизятся. Уж те старались изо всех сил, спеша поскорее предаться молитвам. Проговаривать их вслух вовсе не обязательно, и некоторые вовсю этим пользуются, чтобы поспать лишние полчаса. Цивилизованному человеку это покажется до обидного мало, но здесь царят строгие распорядки у всех, включая начальство. Да и ночные дежурства сбрасывать со счетов не стоит.

Я бы сам сейчас вздремнул, но уж больно много дел предстоит решить…

В своё время Арх уработал двух людей при помощи ножа и внезапности, но здесь обыскивают столь тщательно, что протащить оружие нереально. Это же не тоненькая отмычка. Однако Фэнга подобное положение дел особо не беспокоило. Тем более, что руки его отнюдь не пусты.

Браслеты, связанные толстой цепочкой, вместе весят килограмма три, не меньше. Если их хорошенько раскрутить, то получится вылитый кистень, на зависть любому разбойнику. Главное — освободиться от них, а дальше бей, куда хочешь.

Настоящие шлемы тут носят только часовые с паладинами, надзиратели же предпочитают тёплые шапки, чтобы уши по ночам не мёрзли. Вот и наши работодатели предпочли не отставать от местной моды. За что и поплатились.

Толстяку увесистый браслет на полной скорости вмял затылок внутрь черепа, тот даже хрюкнуть не успел. Так и завалился на тощего роя-рабочего, которого пристёгивал. Свои родные ноги гуманоид где-то потерял, и на их месте красовались грубые металлические ходули. Я видел подобные не только у торговца, но и многих калек с империи. Самый дешёвый и ходовой протез, вроде моей клешни.

Второй надсмотрщик с факелом распахнул было рот для крика, но тут ему в челюсть прилетел второй наручник, заставив поперхнуться собственными зубами. Правда, болью он мучился совсем недолго — проворный убийца выхватил тесак из ножен поверженного толстяка и одним взмахом зарубил факельщика. После чего повернулся к остолбеневшим невольникам и грозно прорычал:

— Сидите тихо, если не хотите стать следующими!

Те и не подумали возражать — хрипящий перебитым горлом и бьющийся в конвульсиях надзиратель не располагал к выражению протеста. Даже у меня мороз по коже невольно пробежал, хотя вроде бы и не такое повидал. А уж рабы чуть в обморок не попадали. Более-менее спокойными из всего десятка выглядели считанные единицы, включая того самого роя, которого едва не придавил толстяк.

Фэнг оттащил его тушу в сторону и принялся спешно переоблачаться. Наши робы из крашенной мешковины слишком яркие, и даже в темноте выделяются. Жженоземцев среди святош мне пока что не попадалось, но и у обычных с виду людей от рождения встречается острое зрение даже в ночное время. Будет обидно нарваться на кого-то из таких уникумов.

Пока наёмник перевоплощался в надзирателя, Лифф успела расковырять замок на моих кандалах. В кои-то веки руке вернулась былая подвижность, а за клешню и говорить нечего. Браслет свободно болтался на металлических стержнях и мешал нормально ею шевелить. Хотя выбрасывать рабские аксессуары я не спешил — как показала практика, это ещё и неплохое средство самообороны.

Багровый убийца молча растворился в темноте, оставив нам в качестве источника света валяющийся на земле факел. Я ожидал, что напоследок Фэнг ещё раз предостережёт нас от глупостей в своей фирменной манере, но он не стал терять на это время. Ему ещё нужно избавиться от остальных охранников и встретить слуг, добирающихся сюда в потёмках.

Вместо этого пришлось спросить себя самому — готов ли я спрятать голову в песок? Вряд ли мне кто-нибудь в целом мире предъявит за трусость. Но хоть убей, не хочется. Лучше уж сунуться в пасть крокодилу, авось подавиться от радости.

Одно только огорчает — если мне на этот раз откусят дурную голову, протезом тут уже не отделаешься…

— Так, народ, — выдохнул я с невольной улыбкой на губах. — Кто хочет на свободу?

Мы с Лиффией уже успели полностью освободиться, так что никто на смех меня не поднял. Да и распростёртые тела надсмотрщиков не особо располагали к юмору.

— Вы что, бежать отсюда удумали? — хмуро поинтересовался худощавый тип с обезображенным лицом.

Его будто пытались соскоблить с черепа, но бросили на полпути. Рот перекошен, половины носа нет, а щёки представляют собой сплошные рубцы. Звали его, как ни странно, Красавчик.

— Нет, просто решили охрану проредить, — ехидно ответил я на глупый вопрос. — Конечно же, мы потом вернёмся обратно и даже пристегнёмся сами.

— На волю все хотят, — просипел другой невольник. — А что делать-то нужно?

— Пойти с нами и грохнуть святых отцов.

Рабы остолбенели от такого дерзкого предложения, и лишь один рой на костылях храбро прострекотал:

— Я готов! Священники ненавидят скелетов, мы с ними враги. А врагов принято убивать!

— Не слушай ты его, у него сырая ветошь в башке, — вздохнул мужик с жутким лицом. — Жуки часто крышей едут, особенно в неволе. Хотя вы с ним чем-то похожи. У тебя с мозгами тоже не всё в порядке. Там стоит охрана, которая нас в момент положит.

— Поверь, когда мы туда доберёмся, им будет уже не до нас. Ну так что? Второго такого предложения тебе уже никто не сделает.

— Вот уж правда! — хмыкнул изуродованный и неожиданно потянулся руками к одному из соседей. — Давай-ка попрощаемся, братец…

Но вместо объятий Красавчик схватил бедолагу за голову и одним резким движением своротил её набекрень. Громко хрустнули шейные позвонки, после чего безвольное тело повалилось навзничь и повисло на короткой цепи.

Кое-кто из невольников от избытка чувств тут же обмочил штанины, а остальные зажали рты руками, чтобы ненароком не выдать себя.

— Стукач это был, — коротко пояснил свои действия убийца. — Сдал бы нас с потрохами, стоило только уйти.

— У нас тут подельник остался на такой случай, — покачал я головой. — Так что он и пискнуть бы не успел. Но рвение похвальное. Кто не обделался?

В итоге присоединиться к участию в смертельной авантюре согласился ещё один каторжник, а прочие поклялись вести себя тихо. Новичка звали Тэнхо, и он имел большой зуб на святош, спаливших всю его разбойничью братву. Странный рой с железными ходулями своего имени не имел, но зато горел энтузиазмом. Отряд из нас получился тот ещё, но всяко лучше, чем идти на дело вдвоём с щуплой девочкой. Не зря я на сегодня присмотрел для нас бригаду, где преобладали бандитские рожи. Такие не бояться испачкать руки в чужой крови ради свободы.