– Разумеется. Мы даже водку пить не будем. Только компот.

Мэла улыбнулась. Антон не походил на сексуального маньяка, а его обаяние не могло не действовать даже на таких гордых женщин.

Компот они не пили, пили шампанское, и Мэла очень быстро захмелела. Им стало совсем весело. Они танцевали, болтали ни о чем, не вспоминая о своих муже и жене.

Он подвез ее почти к дому, но остановился в соседнем переулке – так она попросила. Конспирация была напрасной: машина встала под фонарем, и их все равно мог кто-то увидеть. Мало того, они начали целоваться. Мэла отрезвела в ту секунду, когда Антон положил ей руку на колено, прорвало парня. Девушка его резко оттолкнула, выскочила из машины и побежала. По пути она дважды теряла туфлю, а Антон сидел, не шевелясь, и наблюдал за ней с видом наркомана, которому сделали укол.

2

На стол Вербицкому положили схему, испещренную красными карандашными стрелками и крестиками. Прокурор-криминалист Блохин начал пояснять:

– Как ты помнишь, Илья, двор представляет собой квадрат, ограниченный четырьмя домами. Посередине – детская площадка. Заехать во двор можно с четырех сторон, через арки. Гордеев был ранен в центре детской площадки, то есть в тридцати метрах от любого из четырех домов.

– Очень удобное место для капкана, – согласился Вербицкий. – Инкассаторский фургон заехал в южные ворота, объехал детскую площадку справа, направился к северной арке и здесь наткнулся на разворачивающуюся машину. Пришлось остановиться. Из подъезда справа выходят двое с автоматами и открывают огонь по фургону. Стреляли по колесам и корпусу машины.

– В том-то все и дело, Илья. Они не могли попасть в водителя, но инкассатора, сидящего рядом с ним, могли убить через боковое стекло. Его убили позже. А в шофера стреляли с севера. Прямой единичный выстрел. Лобовое стекло прошила единственная пуля и угодила шоферу в лоб. Сделать это мог только водитель, перегородивший дорогу фургону.

Вербицкий задумался.

– Налетчики не собирались никого убивать… Инкассаторы были слишком напуганы, ни один из них не пошел бы с пистолетом против автоматов. Такая картина нам встречалась в предыдущих ограблениях. Обходились без жертв.

– И здесь все должно было быть так же. Инкассаторы сами вынесли сумки с деньгами из фургона и отдали их. Бандиты отняли у них пистолеты и выбросили в кусты. Взяли сумки и пошли к своей машине, которая уже развернулась. Как мы считаем, налет предотвратил Гордеев. Он шел с восточной стороны и пересекал детскую площадку, когда услышал стрельбу. Достал оружие, встал за дерево и открыл огонь. Крестом на карте отмечены те места, где лежали трупы. Поначалу нам казалось все понятным, теперь я убедился в том, что мы не правы.

– Подробней, пожалуйста.

– Антон сделал три выстрела, и все легли в цель. От фургона до машины налетчиков семь шагов. Они несли в руках сумки с деньгами, но Антон им не дал уйти. Кто же стрелял в Антона? Две пули попали в дерево, третья в него, когда он высунулся. Кто?

– Шофер. Он же убил водителя фургона. Прикрывал своих.

– Да, из автомата можно стрелять одиночными выстрелами. Но какую надо иметь меткость! Неясно, зачем этот стрелок-водила убил безоружных инкассаторов. А пистолет Гордеева стреляет очень хитро. Он первым открывает огонь. Бандиты от него в тридцати метрах и в профиль, но пуля почему-то попадает в лоб, а не в висок или плечо.

– Тогда получается, что Антон промазал, а всех убил шофер. Сначала водителя фургона, потом инкассаторов, которые уже отдали сумки. Это из автомата. Он же ранил Антона. Мало того, бросил автомат, выхватил пистолет и пристрелил своих же. Только он мог попасть в лоб.

– Глупо выглядит, но, выходит, так, – пожал плечами Блохин.

– Столько возни. Ради чего? Почему он сумки с деньгами не поднял с земли, до них два шага оставалось. Нет, он садится в машину и удирает. Если ему деньги не нужны, надо было сразу уехать.

– Если его целью было всех убить, тогда, действительно, деньги его не интересовали. Но риск очень большой – отделение милиции рядом. Смена оружия…

– Стоп! О смене оружия. Зачем ему ПМ? Автомата мало? Отличное оружие. Зачем менять?

– Ответ может быть только один. Он знал, что на площадке появится милиционер и откроет огонь. На милиционера можно свалить убийство налетчиков, иначе мы бы сразу же поняли, что всех уложил шофер, а пули Антона попали в дом, а не в цель.

– Абракадабра получается, Николай. Совершено преступление, в котором не видно логики. Пять трупов и один тяжелораненый… Деньги никто не тронул.

– И еще. Бойня в центре города. Под носом милиция, которая может мгновенно перекрыть арки, и бандиты окажутся в каменном мешке. Кому это надо? Но еще хуже, что версия с шоферомснайпером меня тоже не устраивает. Возле того места, где стояла его машина, нет ни одной гильзы. Или он прихватил их вместо денег? Вербицкий кивнул.

– Значит, версия Леонида Постникова самая верная. В доме с южной стороны засели снайперы. Только они могли всех расстрелять и попасть в майора Гордеева. – Вербицкий ткнул пальцем в схему. – Из этого места самый лучший обзор. Дом, стоящий с южной стороны.

Блохин достал из кармана целлофановый пакетик с гильзами и, положив его на стол, закурил.

– Где нашел? – спросил Вербицкий.

– В квартире на втором этаже. Три гильзы от «пэма» и семь от карабина. Снайперов было двое, один с двумя винтовками не справился бы. Оружие они унесли, а гильзы оставили.

– Но знали же, что мы их найдем.

– Плевать они на нас хотели. В квартире ни одного следа. Постреляли, попили чайку, понаблюдали за нами из окна и ушли. А винтовки могли забрать на следующий день.

– Ну а теперь колись, как вышли на квартиру?

– Ребята из отдела Мякишева весь подъезд и чердак обшарили – ничего. Но по расчетам бали-стиков по инкассаторам, по бандитам и по Гордее-ву стреляли из этого подъезда. Один опер, молодой толковый парень, обратил внимание на объявление, висящее на дверях подъезда: «Сдается однокомнатная квартира». Указан телефон. Позвонили. Хозяйка сказала, что уже сдала квартиру четыре дня назад. На звонки в дверь съемщики не отвечали. Хозяйка открыла квартиру – все чисто, а на полу гильзы валяются.

– Глупо. Или похоже на вызов.

– Хамят. Квартиру снимал молодой мужчина лет тридцати, сейчас составляют его фоторобот. Но я не думаю, что кто-то из снайперов сам пошел по объявлению, подослали казачка. Хозяйка даже паспорта у него не спросила. Он деньги вперед за три месяца заплатил, на радостях ей не до паспорта было.

– Ладно, Коля. Продолжайте работать.

– Ты видишь какую-то связь с мотоциклистами?

– Вижу. Как ты сказал? «Постреляли, попили чайку и наблюдали за нашими действиями в окно». И мотоциклисты наблюдали в окно, когда мы прочесывали двор. Ушли от нас чисто, красиво, нагло. В этом я тоже вижу вызов.