— Доброе утро, — поздоровался Владимир Викторович со всеми студентами, появившись у кабинета ровно в девять. — Шесть человек проходите, занимайте места по одному за первые парты.

Народ отхлынул ещё быстрей, чем на начерталке, так что Кира вошла одной из первых и села на первую парту, напротив стола преподавателя, на котором Владимир Викторович раскладывал карточки с билетами.

— Открытые зачётки мне в обмен на билет, — закончив раскладку, присел на стул преподаватель.

Кира протянула зачётку и взяла крайний билет, который был ближе всего. Не успела она взглянуть, что в нём, как Владимир Викторович, изучавший её зачётку, сказал:

— А вам, Кира, я могу поставить автоматом «хорошо», вы все контрольные прекрасно написали, посещение лекций и практик полное, и у вас, как я вижу, уже есть хорошая оценка…

— Нет! — возмущённо вырвалось у Киры раньше, чем она успела хотя бы подумать. После она постаралась смягчить почти выкрик: — Спасибо, Владимир Викторович, я буду сдавать. Мне нужна только пятёрка.

— О, — удивлённо посмотрел на неё преподаватель, но только кивнул и протянул лист бумаги для записей.

За спиной возмущённо зашушукались студенты. Кира даже услышала что-то типа «во дура!», но, не обращая внимания на других, стала читать, что же вытянула.

Билет ей попался совсем простой: два вопроса, две элементарные задачи, так что она начала строчить тезисы своего ответа, формулы и решение, закончив как раз, когда остальным раздали билеты. Кира выпрямилась и поняла, что преподаватель всё это время на неё смотрел.

— Закончили?

— Да. Можно сдавать? — дождавшись кивка, Кира начала. — Первый вопрос. Определение производной. Производная — это основное понятие дифференциального исчисления, характеризующее скорость изменения функции. Она определяется как предел отношения приращения функции к приращению её аргумента при стремлении приращения аргумента к нулю, если таковой предел существует. Функцию, имеющую конечную производную, называют дифференцируемой, а процесс вычисления производной называется дифференцированием.

— Остановитесь, — попросил преподаватель. — Дайте свою бумажку.

— Я написала только тезисы и формулы для своего ответа, — предупредила Кира.

— Действительно… — хмыкнул преподаватель. — Как называется обратный процесс нахождение первообразной?

— Интегрирование, — ответила Кира.

— Хорошо, можете не продолжать, вы сдали, — потянулся к её зачётке Владимир Викторович.

— Хорошо? Нет-нет, мне нужна пятёрка, — заволновалась Кира.

— Да-да, я понял, вам только отлично. Я поставлю отлично, не переживайте, — усмехнулся в усы преподаватель, аккуратно вывел название предмета оценку и свою фамилию, расписался и вернул зачётку. — Можете быть свободны.

— Спасибо, Владимир Викторович! — Кира прижала свою зачётку к груди, забрала сумку, и вылетела из кабинета, чуть не ударив кого-то дверью.

— Ты что, уже всё?! — спросил староста Домнин Лёша. — Что поставили?

— Отлично, — выдохнула Кира счастливо улыбаясь и с удивлением посмотрела на протянутую старостой руку. — Что?

— Пожми. Так удача переходит, — с серьёзной миной сказал староста.

— А, да, конечно, — Кира пожала мягкую слегка пухловатую руку старосты и ещё несколько уже более твёрдых тех парней, кто тоже захотел «удачи». Кире было нисколько не жалко. Пусть хоть вся группа сдаёт на пятёрки, главное, что у неё «отлично».

Глава 9. Оценки

— Привет, Катя, — поздоровалась Кира. Она вышла из комнаты, чтобы помыть кружку после чая, и застала перед умывальниками соседку-пятикурсницу из «сушилки» с горкой посуды.

— О, привет, как дела? Как сессия?

— Потихоньку, сейчас к экзамену по химии готовлюсь, — ответила Кира.

В этом экзамене Кира была более, чем уверена. В принципе в ВУЗе и не преподавали ничего для неё нового. В девятом, да и в одиннадцатом классе она выбрала химию для сдачи экзамена, так что предмет знала отлично. Даже пару раз на олимпиады по химии ходила.

Их школьная «химичка» Светлана Викторовна была действительно гениальным педагогом, интересно объясняла, показывала классные опыты и привила любовь к своему предмету практически всему классу. Они сразу не запустили основы, а потом уже было легко и понятно. В итоге по программе они пронеслись, всё усвоив, — и ни у кого в классе не было по химии ниже четвёрки, даже у «заядлых троечников». И не сказать, чтобы Светлана Викторовна ставила оценки «просто так». Что уж говорить, если такой сложный предмет для экзаменов выбрала дюжина человек, то есть больше шестидесяти процентов учащихся, так как в классе их было девятнадцать.

В одиннадцатом классе, после повторения прошлых тем, Светлана Викторовна начала объяснять раздел химии, который преподавали в ВУЗах, так как официальная программа закончилась ещё до Нового года.

По сути, на лекциях и практиках по химии им в университете давали только основы… которые Кира с классом проходили ещё в девятом-десятом. А «ВУЗовских тем» вообще коснулись лишь на последних двух лекциях и то чисто по классификации, что есть и вот такое. Было удивительно, что даже городские студенты, которые априори считали, что в их школе всё было лучше, ходили с квадратными глазами и удивлённо спрашивали Киру «неужели ты в этой тарабарщине что-то понимаешь?» и чуть не в обморок падали, когда она отвечала «так тут же всё просто и понятно, ничего особенного нам не преподают, мы же не на химико-технологическом учимся». Химия у них должна была быть всего лишь один семестр, чисто для ознакомления.

Так что подготовка к экзамену заключалась в освежении в памяти лекций и пройденных тем, просмотру лабораторных тетрадей и рисовании, чтобы не заскучать и не переживать. Она только что закончила рисунок, который считала просто гениальным — так хорошо и «на одном дыхании» тот нарисовался всего в несколько линий. Так что, покосившись на Катю, которая как раз домывала тарелки, Кира предложила:

— Катя, я тут… кое-что нарисовала, хочешь посмотреть? — очень уж ей хотелось поделиться красотой ещё с кем-то, кто не Грим.

— Нарисовала? — удивилась Катя. — Ну, давай, посмотрим.

И они пошли в комнату Киры.

— Это что? Это всё ты сделала? — удивлённо спросила Катя, увидев разложенные по столу рисунки. — Так много?

— Да… сессия длинная… хотелось чем-то себя занять, чтобы…

— Ну ты даёшь! — перебила её Катя, сложив руки в боки. — У тебя учёба должна быть на первом месте, а не какие-то там художества. Я вот тоже сначала думала, что учёба — это хиханьки да хаханьки, в первые две сессии у меня троечки были, потом четвёрки пошли, а на старших курсах даже пятёрки появились! И ты, если постараешься, может, тоже хотя бы с парой четвёрок сессию закончишь…

Кира округлила глаза на такой спич соседки, которая совсем её не знала, и поэтому просто молча кивнула.

— Учись давай, читай лекции, — напоследок напутствовала Катя и покинула комнату, а Кира решила, что ей срочно нужно ещё что-то нарисовать.

* *