— Ну ладно, — сказал Доминик, решив, что нынешнее его увлечение скоро пройдет. Все-таки Катриона — та женщина, ради которой он разрушил свой брак. И он знал по меньшей мере с десяток мужчин, которые были бы счастливы оказаться на его месте.

— Ты серьезно? Мы поженимся к Рождеству?

Она явно не ждала, что он так легко согласится. Доминик подавил желание ее помучить.

— А почему бы и нет? — решительно сказал он. — Мы могли бы устроить двойной праздник. — И в ответ на ее вопросительный взгляд добавил: — В конце ноября у тебя день рождения, не так ли?

— Да, да, конечно. — Лицо Катрионы просветлело, руки ее снова обвились вокруг его шеи, пальцы погрузились в волосы на затылке. — Мики, ты меня осчастливил. Я, может, даже выберусь в Нью-Йорк на несколько недель. Нужно же купить мне обручальное кольцо.

Доминик улетел на следующий день утренним рейсом.

Вопреки своему обещанию проводить пасынка Катриона не появилась из спальни ко времени его отъезда. Может, надеялась, что он сам зайдет к ней попрощаться? Но Доминик этого не сделал. Он вообще с трудом встал после перепоя, который опять себе устроил, несмотря на решение бросить дурную привычку.

Джейми он не видел с того момента, как они расстались на пирсе. У них вышла размолвка, он сел в машину и уехал. Разозлился на Джейми за то, что она так запутала его жизнь.

Она не виновата, убеждал он теперь себя, глядя на острова, раскинувшиеся внизу, под крылом огромного реактивного самолета. Еще до того, как Джейми появилась на вилле в роли секретаря Катрионы, он чувствовал какое-то неудовлетворение. Просто девушка заставила Доминика задуматься о его жизни.

В то утро Джейми не сразу решила, чем заняться в первую очередь. Но пока она размышляла, появилась Катриона и заявила, что собирается в Нью-Йорк — навестить Доминика.

— Он пристает ко мне с этой просьбой с тех пор, как уехал, — самодовольно заявила хозяйка.

Облизнув пересохшие от волнения губы, Джейми подняла голову от машинки.

— Когда же вы уезжаете?

— Завтра, — твердо ответила Катриона. — Будьте добры, свяжитесь с аэропортом и закажите мне билет на утренний рейс. Я позвоню Доминику и сообщу, когда прилетаю. Вероятнее всего, он захочет меня встретить, так что не беспокойтесь о машине для меня в Нью-Йорке.

— Хорошо, мисс Реддинг, — сказала Джейми. И, помолчав, поинтересовалась: — Вы хотите, чтобы я ехала с вами?

— В этом нет необходимости, — не задумываясь ответила Катриона. Вместо облегчения, которое она, казалось, должна была бы испытать, Джейми почувствовала унижение. — Пока я буду с Домиником, мне ни к чему секретарша, — добавила Катриона. — Это не деловая поездка.

— Понимаю.

Джейми не была уверена, что Катриона уловила в ее ответе нотку осуждения, но следующие слова уже звучали нотацией:

— Я отдыхаю, когда хочу, мисс Харрис. Кроме того, — писательница провела ногтем по рукописи на столе у Джейми, — я переживаю некий творческий спад. Мне нужен… стимул, чтобы подновить сексуальный опыт, так сказать…

К радости секретарши, Катриона после этой фразы ушла к себе кабинет. Очевидно, собралась позвонить своему пасынку, решила Джейми. По крайней мере, не будет стоять над душой, заглядывая в текст…

Однако после отбытия хозяйки Джейми почувствовала какую-то неприкаянность. Естественно, ей было чем заняться в отсутствие Катрионы. Каждый день приходило множество писем — в ответных надо было рассылать фотографии писательницы с автографами. Осталось также несколько страниц рукописи, которые следовало перепечатать. Кроме всего прочего, Катриона намекнула, что Джейми могла бы привести в порядок картотеку писем: расположить карточки в алфавитном порядке, чтобы было легче вести переписку.

Девушка провела утро, расшифровывая записи с диктофона, после чего пообедала в маленькой столовой. Джейми предпочла бы, чтобы Софи пригласила ее поесть с ней и Сэмьюэлом на кухне, но экономка, видимо, не желала допускать подобной фамильярности.

Хотя завтраки и обеды с Катрионой не были таким уж удовольствием, Джейми поняла, что страдает от одиночества. Уж лучше было бы слушать разглагольствования хозяйки о том, как много и тяжело она работает и что никто этого не ценит, чем сидеть в четырех стенах и не иметь возможности ни с кем словом перемолвиться.

После обеда Джейми вернулась в свою рабочую каморку, но, увидев за окном пальмы, чуть качавшиеся от ветерка, захотела выйти на воздух.

По выложенной щебнем дорожке она добежала до своей квартирки, быстро стащила с себя блузу с юбкой, которые надевала для работы, и сменила их на хлопчатобумажные шорты салатового цвета и майку к ним в тон, а волосы завязала хвостом на макушке.

Осмотрев себя в зеркале во весь рост, девушка пришла к выводу, что выглядит гораздо лучше, чем в первые дни после приезда. Кожа приобрела золотистый оттенок; под загаром даже проклятые веснушки стали не так заметны.

Наверно, мне больше идет такая одежда, подумала Джейми, чем платья и юбки, которые я, как правило, ношу в Англии. Девушка вздохнула, вспомнив, что красивый купальник, подаренный Домиником, засунут в ящик комода. Может, мне следует больше думать о своей внешности? — размышляла она. Пожалуй, дома я одевалась скорее как студентка, чем как преподаватель.

Разглядывая себя в зеркале, Джейми отметила, что у нее есть-таки привлекательные черты. Глаза, чуть широко расставленные, смотрели прямо и честно; плохо, конечно, что ресницы, достаточно длинные, на концах светлые. Женщина, следящая за собой, наверняка подкрашивала бы их тушью.

Руки у нее неплохой формы, ноги стройные. Но вот на мать она не похожа. В сравнении с ошеломляющей красотой Катрионы ее внешность можно было назвать неброской.

На пляже песок уже нагрелся, но ветерок с океана приятно освежал кожу. Джейми не боялась обгореть, поскольку, выходя из дома, предусмотрительно нанесла защитный крем на руки и ноги. Время от времени Джейми плескала на шею соленую морскую воду, набирая ее в сложенные ковшиком ладони. Настроение постепенно поднималось.

Девушка все еще не решила, что будет делать, когда ее работодательница вернется из Нью-Йорка. Дня через два-три закончится ее испытательный срок, и хотя, возможно, ее попросят остаться — какой в этом смысл? Конечно, в университете ей нечего делать до осени, но это не уважительная причина для того, чтобы задерживаться здесь.

Давно скинув босоножки, Джейми брела по кромке воды и высматривала крабов. Сырой песок забивался между пальцами, и это было приятно. Она засекла несколько маленьких крабов, но все они мигом зарылись в песок. Вот и я так же, как эти крабы… как пресловутый страус, прячу голову в песок, чтобы ничего не решать, думала Джейми.

Вернувшись на виллу, Джейми удивилась: какая странная царит здесь тишина. Да ведь Катриона не любила шумных компаний, даже когда была дома…