— Ах да, точно. — Она неловко выполнила необходимые действия и повернулась к нему. — А дальше что?

Боковым зрением она видела, как вокруг них собирается заинтересованная толпа зевак. С удовлетворением отметила, что Себастьян тоже это заметил и самодовольство растеклось по его физиономии. Мысленно усмехнулась.

Скоро ты получишь по заслугам!

— Ну… — Броуди обвел взглядом собравшуюся толпу зевак, — раз уж я настоящий джентльмен, то предоставляю даме первой сделать шаг.

Одобрительный гул мужских голосов был воспринят им положительно, и на лице Себастьяна отразилось удовлетворение.

— Вот спасибо. — Джилл растерянно улыбнулась, всем своим видом стараясь показать, насколько благодарна ему. — Я очень признательна тебе за столь широкий жест.

— Ну что ты, детка. — Он почти смутился. — Я ведь мужчина и должен уступать женщине, которая слабее.

Джилл усмехнулась. Пристально взглянула на шары, треугольником расположенные на зеленой поверхности. Сузила глаза, прицеливаясь кием. Ударила.

Шумный вздох был ей ответом. Один из шаров сразу же угодил в лузу.

Себастьян недоуменно уставился на нее.

— Но… — начал он.

— Это всего лишь случайность, — улыбнувшись, растерянно пояснила она. — Говорят же, новичкам везет.

Он ничего не сказал. Однако она видела: ему трудно разом осмыслить все то, что он только что увидел и услышал.

Но Джилл не собиралась давать ему ни единого шанса.

Через десять минут, разогнав оставшиеся шары, она бросила кий на бильярдный стол.

— Партия, — насмешливо произнесла она. — Что скажешь, Броуди? Теперь мы сможем встретиться и все обсудить?

Себастьян обвел непонимающим взглядом собравшихся. Вздохнул. Перевел глаза на Джилл, которая, скрестив руки на груди, облокотилась на бильярдный стол и с усмешкой наблюдала за ним.

Несколько раз открыл и закрыл рот.

Все затихли, ожидая продолжения.

— Говори место и время, — глухо произнес он.

И тут же на Джилл посыпались комплименты со всех сторон. Мужчины были настолько поражены столь мастерским владением кием, что даже не решались предложить ей сыграть, так как совсем не стремились оказаться на месте Броуди.

— Отлично, — кивнула Джилл, пропуская мимо ушей, что говорили другие.

Она подошла к Себастьяну, наклонилась к его уху и четко произнесла название отеля и свой номер.

— Жду тебя завтра в десять утра. Постарайся не опаздывать.

Он недоуменно взглянул на нее.

— Уж не думаешь ли ты, что я встану в такую рань?

— Я думаю, что ты мне должен, — окинув его презрительным взглядом, заметила Джилл. — Поэтому, уверена, поставишь будильник, чтобы не проспать.

Себастьян некоторое время молчал.

— Ну хорошо, — пробурчал он. — Будь по-твоему.

— Вот именно. — Она победоносно улыбнулась. — Ты же проиграл, Броуди. Настало время платить по счетам. А если не придешь… — она хищно сощурила глаза, — я появлюсь здесь завтра и такое устрою, что это место навсегда будет закрыто для тебя.

— Да приду я, приду, — раздраженно пробормотал он. — Я же сказал.

— Это я так, на всякий случай. — Джилл считала, что поступает правильно. В конце концов, он сам напросился на подобное унижение.

— Какая же ты стала злая, — произнес Себастьян, глядя на нее изумленным взглядом, будто увидел впервые.

— Жизнь была такая, — легко ответила Джилл, смерив его насмешливым взглядом. — Не поверишь, попадались одни трусы и подонки, спешившие улизнуть, пока меня нет дома.

— Да будет тебе, — досадливо отмахнулся он. — Это было-то всего один раз.

— Но мне хватило, Броуди. Не поверишь, но мне хватило.

Джилл развернулась и вышла из клуба, с неожиданным наслаждением вдохнула свежий прохладный воздух. Утерла непрошеные слезинки, выступившие на глазах.

Нет, она не будет сейчас плакать.

Ведь все идет хорошо. И она добьется того, к чему стремится, чего бы это ни стоило. Так надо ли предаваться грусти? Джессика поправится. Просто потому, что иначе и быть не может. Джилл знала это, верила в это…

Фактически ей не оставалось ничего другого.

Взмахнув рукой, она остановила такси. Уселась назад и назвала адрес. Откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза.

Вот и все.

Полдела сделано. Оставалось довершить начатое. Она прекрасно сознавала, что это будет нелегко. Потому что с самого начала судьба дала ей понять: поблажек не будет. Но Джилл не отчаивалась. Когда от ее действий зависит жизнь самого дорогого для нее человека, она была готова на все. Если понадобится, она силой увезет Броуди в Сан-Франциско и заставит стать донором для собственной дочери.

Конечно, будет намного лучше, если он сделает это добровольно. Но Джилл все-таки сомневалась, что ей удастся убедить его пожертвовать своим свободным временем и частью организма ради спасения девочки, которую он никогда не видел.

Завтра все будет ясно.

Она продумает множество вариантов ведения беседы.

Но один она знала точно. Потому что за то время, что пробыла в этом убогом клубе, успела понять, где у Броуди слабое место.

Как только отъехало такси, увозившее Джилл, у невзрачного автомобиля, припаркованного напротив, включились фары и двигатель плавно заурчал.

Сидевший за рулем этой машины Люк выехал на дорогу и направился в сторону, противоположную той, куда отправилось желтое такси, уносившее Джилл.

Он знал, что она отправилась в отель.

Он был уверен, что ей удалось встретиться с Броуди. И почему-то чувствовал особенно ясно: она еще не поговорила с ним, а лишь назначила встречу. Откуда у него такая уверенность, Люк не смог бы объяснить даже самому себе, потому что понятия не имел, как смог дойти до всего этого. Но факт оставался фактом, он был уверен: Джилл завтра же доведет задуманное до конца и скроется из его жизни навсегда, уедет вместе с Себастьяном, человеком, которого он ненавидел за те страдания, через какие он заставил пройти Джилл.

Музыка тихо играла в салоне. Под ее мелодичные звуки Люк думал о Джилл.

Стоило ему встретить ее, как его чувства вспыхнули с новой силой. И этот магнетизм, это обаяние, волнами исходившие от нее, заставляли его чувствовать себя уязвимым. Когда же наконец он избавится, от этой муки?

Люк думал, что никогда. Ведь он не представлял себе, как переживет еще одну разлуку с ней. Джилл Ферт — единственная женщина, которую он по-настоящему любит…

Джилл проснулась в семь часов.