— Лиз, ну ты как тут? — в очередной раз спросила она.

— Нормально.

— Что-то грустная вроде. Ты точно не расстроилась из-за новости?

— Нет, нет, конечно, мама, я рада за тебя.

— Тогда что? Я же чувствую, так что не отпирайся. Что тут у тебя случилось за то время, что мы не виделись?

— Ничего, все в порядке. Просто… волнуюсь перед первым учебным днем. Он уже через два дня.

— А, это, — она выдохнула с облегчением, — ничего, вначале всегда так, потом привыкнешь. Друзья появятся и настроение тут же исправится.

— Да, ты права.

— Конечно, там не совсем привычный для тебя круг общения, потому что это очень престижный и дорогой колледж, он отличается от твоей прошлой школы, это так. Но, поскольку учредителем является Петечкин старый школьный друг, к тебе, по любому, будет хорошее отношение. И Кирилл там учится. Правда, уже последний год. И вы с ним навряд ли будете часто пересекаться, но все равно. Попросим его помочь тебе освоиться.

— Нет, — воскликнула я, видимо излишне резко, потому что мама отвлеклась от раскладывания вещей на полках, и обернулась ко мне.

— В смысле, да, — тут же поправилась я, — только у меня к тебе есть вопрос.

— Какой?

— Мам, слушай, я же уже почти взрослая.

— Да, конечно.

— Мам, а можно я вернусь в нашу квартиру и буду там жить?

— Как вернешься?

— Ну… просто все мои подруги там и я по ним скучаю.

— Лиз, еще раз говорю, не нервничай. Ну, что твои Даши и Маши смогут дать тебе в будущем? А после этого колледжа прямая дорога в один из лучших финансовых Вузов страны. Там у тебя появятся точно такие же подруги, если не лучше.

— И все же? Я ведь не отказываюсь учиться там, я буду только жить у нас, а ездить в колледж, а?

— На другой конец города? Нет, это исключено. Да и квартира у нас сдана.

— Не сдана.

— Да там живет тетя Люба с детьми, и я не взяла с нее деньги, но не могу же я их выгнать, когда обещала, что они могут жить там до весны. Лиз, — мама подошла и обняла, — ну что ты? Все будет хорошо.

Я молчала.

— Ну, хочешь, сделаем так. Ты походишь в этот колледж две недели, и если уж совсем не понравится, то подумаем, что делать. Ну, уйдешь, что ж тогда. Не забывай, ты же еще пойдешь в художественную школу, хандрить будет некогда.

Мама умела уговаривать, а мне оставалось только вздохнуть. Не рассказывать же ей истинную причину, почему я так хочу уехать отсюда.

* * *

Впрочем, Кирилл меня опередил. На следующее утро, когда на завтрак пришли все, кроме него, я узнала, что еще накануне он принял решение перебраться в отдельную квартиру, а рано утром это осуществил. Не имела дел со съемом жилья, но почему-то казалось, что такие дела просто не делаются. Еле подавила в себе горечь от мысли, что он уже заранее так решил и все подготовил, а ждал лишь приезда родителей, чтобы как говориться, сдать меня с рук на руки.

Как только осталась одна, у меня снова случился приступ безудержного плача, и я провела в состоянии, близком к депрессии, весь день. Если раньше мы хотя бы встречались на кухне или в столовой, и я, даже при том, что не смотрела на него, знала, что он рядом, то сейчас все становилось гораздо хуже. Ужасно. А еще у меня завтра первый день учебы в новом коллективе.

Лиза

— Лиз, ну не волнуйся ты так, все будет хорошо, — говорила мама утром, суетясь вокруг меня и успокаивая.

— Да все нормально.

— Федор Иванович будет тебя отвозить и привозить, а как только исполнится восемнадцать сдашь на права и купим тебе машину. Сможешь сама ездить. Учебники доставлены, расписание ты знаешь. А еще ты милая и общительная, уверена, быстро со всеми подружишься, так что, волноваться не о чем. Ты же знаешь, как важно регулярно питаться.

— Мам, знаю.

— Вот, знаешь, а не делаешь. Ну, Лиз, ну поешь как следует.

И мама попыталась подсунуть мне очередной злаковый хлебец с тонким слоем сливочного сыра, посыпанный мелко нарезанной зеленью.

— Мам.

Я и правда не могла ничего есть. Только не от волнения, связанного с поступлением в новый колледж, как думала мама, а от апатии, которая не проходила, а, наоборот, укреплялась с каждым днем.

— Ну что «мам».

— Лучше сама ешь. Тебе же сейчас нужно особенно хорошо питаться. Кстати, неизвестно, кто будет, мальчик или девочка?

— Пока неизвестно, но скорее всего девочка.

— Круто.

— Вот, сама сказала, мне нельзя волноваться, так что ешь.

Я вздохнула, через силу впихнула в себя хлебец, допила чай и вышла из-за стола.

— Довольна?

— Теперь да.

Мама проводила до черного «Мерседеса», в котором уже сидел водитель — мужчина лет пятидесяти с большими пышными усами.

Мне было некомфортно оттого, что кого-то наняли специально для меня, но как я не пыталась пропихнуть идею о том, чтобы ездить своим ходом, дядя Петя остался непреклонен.

— Это крутое место, туда все приезжают на машинах, а мы не можем позволить себе выглядеть непрестижно, — объясняла мне потом мама. Похоже, она совсем забыла о том, что мы договорились пока только на две недели.

Поздоровалась с водителем, села на заднее сиденье и уткнулась в телефон. Не хочу никуда ехать. Не хочу сейчас ехать в этот колледж, тем более, учиться там, где учится Он. Вообще ничего не хочу.

Единственным приятным событием за последние дни стало то, что подружки вернулись со своих дач. Но что толку, если мы учимся не вместе. Поговорили по телефону, и только, это мы могли сделать и раньше.

— Первое сентября — день знаний, — сообщил Федор Иванович, — так что выше нос. Учеба всем идет только на пользу.

Вот у некоторых, в отличие от меня, прекрасное настроение уже с утра.

— Да, — вяло согласилась с ним.

— Хотя вам, девчонкам, может и не нужна, выскочите замуж и привет. Вот у меня дочь, иняз закончила с красным дипломом и что?

— Что?

— А ничего. И полгода не проработала как в декрет ушла. С тех пор так и сидит уже как пять лет. Хотя тебе об этом еще рано думать.

— Это точно.

Водитель оказался словоохотливым и не давал скучать всю дорогу. Рассказал про внуков, потом принялся за обсуждение политических новостей.

Дорога заняла чуть более получаса.

Мы свернули с шоссе, проехали около ста метров по более узкой дороге и затормозили на огромной стоянке. Просто парад дорогих навороченных иномарок разных цветов и мастей.