– Нет. Не понимаю.

Его ресницы опустились, и он тихо выругался.

– Послушай, когда я был с тобой… – Он слегка тряхнул головой и как будто с трудом выдавил из себя остальное. – Это было прикольно, малышка.

– Прикольно? – тупо повторила я.

Он сухо кивнул.

– И не более того. Все было просто здорово, пока это было.

Я дернулась назад, как будто мне залепили пощечину.

– Для меня это было не просто прикольно.

– Конечно, нет. – Рот отвернулся, оглядывая ствол дерева, как будто хранивший все тайны жизни. – У тебя не было никакого опыта в таких делах. Ты даже ни с кем не целовалась до этого. Совершенно естественно, что у тебя возникли чувства.

Боль лизнула мою грудь.

– Но для тебя это не естественно?

– Нет. И тому есть несколько причин. Многие из них покажутся банальными, но они логичны. Я – Кронпринц Ада, черт возьми, не то что твой Каменный.

– Но ты не просто очередной Кронпринц! Ты – особенный. Так что давай не будем опять начинать этот дурацкий разговор. – Рот видел себя всего лишь одним из сотен принцев, своих предшественников. Он даже слегка комплексовал из-за этого, и я старалась не задевать его чувств, но уже теряла контроль над собой, гнев и боль уступали место отчаянию, и становилось неловко. Я протянула ему кольцо. – Вот доказательство, что для тебя это был не просто прикол. Ты починил цепочку и оставил ее там для меня, чтобы я могла найти.

– И это что-то доказывает? – мягко спросил он.

– Да! – Холодный металл впился в мою ладонь. – Зачем бы ты стал это делать, если тебе было плевать на меня?

Его плечи напряглись.

– Я не говорил, что мне плевать на тебя, малышка.

– Тогда какого черта ты несешь эту чушь?

– То, что между нами было, больше не повторится. Вот что я хочу сказать.

Я резко вдохнула, и воздух застрял в горле.

– Но цепочка…

Он развернулся так быстро, что я попятилась назад. В его лице появилось что-то зловещее, и даже кожа натянулась так, что проступили кости.

– Неужели так важно, почему я ее оставил, Лейла? Это всего лишь глупое украшение.

– Бред! Ты знал, как много она значит для меня. – Цепочка – единственное, что связывало меня с матерью – с моими корнями, и Рот знал, как она мне дорога.

– Все это не имеет значения. – Он шагнул вперед, и усилием воли я заставила себя остаться на месте. Его зрачки начали расширяться. – Я не собираюсь возрождать бессмысленное увлечение. Тебе достаточно такого объяснения? Теперь ты понимаешь? Я – демон, Лейла. Полнокровный демон, который не стыдится того, что он делает. А ты всего лишь наполовину демон. Ты хочешь быть такой же, как твои драгоценные Стражи и Каменный. Рядом со мной ты должна испытывать отвращение. Почему же ты хочешь стоять здесь, не говоря уже о том, чтобы быть со мной?

Боль разливалась в груди, просачиваясь в кости.

– Так вот, значит, чем это было для тебя? Игрой? Я все равно не верю! – Я твердо стояла на своем, дрожащей рукой сжимая кольцо. – Ты хочешь, чтобы я считала тебя обычным демоном, но то, как ты целовал меня, все, что ты говорил мне, прежде чем угодил в ловушку, доказывает обратное.

– Ты такая наивная. Поцелуй? Несколько сентиментальных слов, произнесенных в тот миг, когда я думал, что обречен на вечную пытку? Ты не можешь судить обо мне, вспоминая лишь эти минутные слабости, Лейла. Кто я на самом деле – вот что важно. – Он стоял в шаге от меня, опустив руки, сжатые в кулаки. – Я – Кронпринц, нравится тебе это или нет.

– Это ничего не значит! – крикнула я, стискивая кольцо – доказательство того, что передо мной не просто демон. У него есть совесть… и сердце. – Ты лжешь, и тому должна быть причина.

Он повернул голову, теперь уже обеими руками взъерошивая волосы.

– Ты знаешь, кто я. Я говорил тебе. Меня прельщают красивые вещи. Я не прочь позариться на чужое. – Тут он посмотрел на меня и улыбнулся. От его холодной улыбки мурашки побежали по моей коже. – Ты действительно думала, что я неравнодушен к тебе? Я хотел тебя, Лейла. Ты скрашивала мою скуку. Вот и все.

Я попятилась назад. Как бы мне хотелось притвориться, что эти слова ничего не значат для меня, но они хлестали слишком больно и жестоко. В какое-то мгновение до меня вдруг дошло, что нельзя было так заблуждаться. Я должна была знать, к чему это может привести. В конце концов, он прав. Я совсем неопытна в таких делах – с парнями и отношениями. Если я… если я что-то значила для него, он бы пришел ко мне раньше: ведь если бы мы поменялись местами, я бы первым делом бросилась к нему.

Как же все это грустно.

– Я и сам не знаю, о чем думал. Обычно я не связываюсь с девственницами. С ними столько хлопот. Скажем, твоя одноклассница Ева гораздо более привлекательная и к тому же опытная в этом деле. Она все еще в городе? – Он вздохнул, небрежно пожав плечами, но на его скуле дернулась жилка. – Как я уже сказал, мне надо было сразу подумать о том, что ты можешь влюбиться, малышка. Моя вина.

Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Ласковое прозвище резануло слух после всего, что он наговорил.

– Не называй меня так.

– Как скажешь. – Рот отступил в сторону. Его спина казалась неестественно прямой и напряженной. – Бэмби останется с тобой.

Я сглотнула слезы, не позволяя им скатиться из глаз.

– Я не…

– Меня не волнует, хочешь ты этого или нет. Она остается с тобой.

Я уставилась ему в спину, задыхаясь от обиды.

– Какая же ты сволочь.

Он обернулся. Его лицо застыло суровой маской в лунном свете.

– Прощай, Лейла.

И он исчез.

Даже не помню, как я дошла до дома. В груди разливалась боль, сравнимая с той, которую я испытала, когда увидела Рота в дьявольской ловушке. В этой боли смешались огонь и лед, и меня бросало то в жар, то в холод. Тугой ком так и стоял в горле, и глаза жгло от рвущихся наружу слез.

Слова Рота не просто опалили мое сердце – мучительная тяжесть в груди подсказывала, как сильно я разрушена. Я и не догадывалась, насколько глубоки мои чувства к нему.

Обычно я не связываюсь с девственницами.

Боже, неужели я настолько глупа и так ошибалась в нем? Мои щеки снова ошпарило, когда в памяти всплыли его слова. Едкие и хлесткие, они достигли своей цели, искалечив душу. Мои руки задрожали, когда я прижала их к груди, не обращая внимания на боль от швов. Но его объятия… и то, как он крепко прижимал меня к себе? Неужели для него это ничего не значило? Я не могла так легко принять это. Как и то, что его признание, вырвавшееся на пороге Ада – признание, которым я так дорожила, – шло не от сердца. Но, возможно, я и впрямь слишком наивна. Влюбилась? Да, он прав. Я познала это чувство и купалась в нем. И что получила?