Шарпу не показалось, что индиец шутит.

– Я хочу взять его живым, – раздраженно ответил шотландец. – Должно восторжествовать правосудие. Или вам удобнее считать, что британский офицер может до смерти забить человека и избежать наказания?

– Люди именно так и считают, – беззаботно ответил Севаджи, – но раз уж вы столь щепетильны, пусть будет по-вашему – возьмем мистера Додда живым.

Небольшой отряд из полудюжины грозного вида воинов, вооруженных чем попало, от луков до пик, вытянулись за шотландцем.

– Сьюд Севаджи – маратх, – пояснил Маккандлесс, обращаясь к сержанту.

– Из тех, кого вы называли романтическими, сэр?

– Романтическими? – удивленно повторил Севаджи, впервые, похоже, слышавший это слово.

– Главное, что он на нашей стороне, – ответил полковник.

– Нет, нет, – поспешил вмешаться индиец. – Я против Бени Сингха и, пока он жив, помогаю врагам моего врага.

– А почему он ваш враг, сэр? – поинтересовался Шарп. – Прошу извинить за любопытство.

Севаджи осторожно, как фетиш, погладил эфес сабли.

– Потому что он убил моего отца.

– Надеюсь, сэр, вы посчитаетесь с ублюдком.

– Шарп! – Маккандлесс укоризненно покачал головой.

Индиец рассмеялся.

– Мой отец командовал одной из бригад раджи Берара. Великий был воин, сержант. А Бени Сингх ему завидовал. Однажды он пригласил моего отца на пир и подсыпал ему яду. Это случилось три года назад. Моя мать покончила с собой, мой младший брат служит Бени Сингху, а моя сестра у него в наложницах. Они тоже умрут.

– А вы, сэр? – спросил Шарп. – Вам удалось спастись?

– Я в то время служил в кавалерии Ост-Индской компании, – ответил Севаджи. – Отец считал, что врага нужно знать, поэтому отправил меня в Мадрас.

– Где мы и познакомились, – бесцеремонно прервал излияния индийца Маккандлесс. – И теперь Севаджи служит мне.

– Только потому, – объяснил Севаджи, – что благодаря британским штыкам я смогу отомстить Бени Сингху, а заодно получу награду за Додда. Четыре тысячи двести рупий, не так ли?

– Только если мы возьмем его живым, – строго напомнил полковник. – Сумма может быть увеличена, когда Совет директоров узнает о том, что он совершил в Чазалгаоне.

– Подумать только, я едва не поймал его, – вздохнул индиец и рассказал, как проник со своими людьми в Ахмаднагар, выдав себя за верных Скиндии бриндарри.

– Бриндарри? – переспросил Шарп.

– Примерно то же, что и силладары, – отозвался Маккандлесс. – Конные наемники. – Он повернулся к Севаджи. – И что, видели Додда?

– Только слышал, полковник. Близко подойти не удалось. Он держал речь перед полком, расписывал, как они погонят вас, британцев, из Индии.

Маккандлесс усмехнулся.

– Пусть считает себя счастливчиком, если сумеет скрыться из Ахмаднагара! Почему он вообще остался в городе?

– Может быть, чтобы дать Полману шанс провести контратаку? – предположил Севаджи. – Несколько дней назад его бригада все еще находилась вблизи Ахмаднагара.

– Всего одна бригада, сэр? – Шарп скептически покачал головой. – Одной слишком мало, чтобы разбить Уэлсли.

Индиец задумчиво посмотрел на британца.

– Хотите знать мое мнение, сержант? Полман – лучший пехотный военачальник из всех, что состоят на службе у местных правителей. Не проиграл ни одного сражения, а его компу, на мой взгляд, лучшая пехотная армия во всей Индии. Численно она уже превосходит армию Уэлсли, а если Скиндия подтянет другие свои полки, соотношение сил достигнет три к одному. Если же он дождется подхода войск раджи Берара, оно составит десять к одному.

– Тогда почему мы собираемся его атаковать?

– Потому что рассчитываем победить, – твердо сказал Маккандлесс. – Такова воля Господня.

– Потому что, сержант, – сказал Севаджи, – вы, британцы, воображаете себя непобедимыми. Но вам еще не приходилось драться с маратхами. Ваша крохотная армия идет на север с полной уверенностью в успехе, а на самом деле вы – мышь, дразнящая слона.

– Та еще мышка, – усмехнулся Маккандлесс.

– Тот еще слон, – мягко возразил Севаджи. – Мы – маратхи и, если бы не воевали друг с другом, владели бы всей Индией.

– Вы еще не видели шотландскую пехоту, – стоял на своем полковник, – а у Уэлсли два шотландских батальона. И не забывайте про армию Стивенсона, она неподалеку. – Каждая из двух вторгшихся в пределы Маратхской конфедерации армий имела собственного командующего, но общее руководство осуществлял Уэлсли. – Думаю, мышка еще преподнесет вам парочку сюрпризов.

Переночевали в деревне. К северу, за горизонтом, по небу разливался багровый отсвет тысяч костров, признак того, что британская армия уже недалеко, на расстоянии одного короткого перехода. Маккандлесс договорился со старостой деревни насчет ночлега и продуктов и неодобрительно покачал головой, когда Севаджи добавил к ужину кувшин крепкого местного арака. Индиец сделал вид, что не замечает нахмуренных бровей, и направился в таверну.

– Этот человек воюет только из-за денег, Шарп, как и все наемники, – осуждающе заметил Маккандлесс.

– И еще ради мести, сэр, – отозвался сержант.

– Да, он жаждет мести, и я дам ему возможность отомстить, но только потом он повернет оружие против нас. – Полковник устало потер глаза. – Тем не менее пока Севаджи нам полезен. Вот только полной уверенности у меня нет...

– Вы имеете в виду войну, сэр?

Шотландец покачал головой.

– Войну мы выиграем. Их численное превосходство значения не имеет – мы победим в любом случае. Нет, Шарп, меня беспокоит Додд.

– Мы поймаем его, сэр.

Некоторое время шотландец молчал. На столе коптила масляная лампа, привлекая огромных крылатых тварей, и в ее тусклом свете лицо полковника казалось еще более бледным, чем обычно.

– Я никогда не верил в сверхъестественное, Шарп, – наконец сказал он. – Только в Провидение Господне. Некоторые мои соотечественники утверждают, что видят и слышат знаки и знамения. Говорят о лисах, воющих у дома накануне смерти, или о тюленях, выходящих на берег, когда кто-то пропадает в море. Я никогда не придавал таким вещам никакого значения. Обычные предрассудки, языческие вымыслы. Но когда я думаю о Додде, мне делается не по себе. – Полковник покачал головой. – Наверное, это возраст.

– Вы еще не стары, сэр.

Маккандлесс улыбнулся.

– Мне шестьдесят три. Я бы уже лет десять назад ушел на покой, если бы Господь не нашел мне применение. Но вот теперь Компания, похоже, не уверена в том, что я на что-то годен. Они предлагают мне пенсию, и я не могу их винить. Содержание полковника обходится Компании недешево. – Он грустно посмотрел на Шарпа. – Вы, сержант, сражаетесь за короля и свою страну, а я дерусь и умру за интересы держателей акций.