— Иди, обещаю, инициацию не начнём без вас. Пусть папа тоже придёт. Мне вы оба нужны.

— Спасибо, дочь, — поцеловав меня, мама открыла портал.

Дождавшись ухода мамы, я обратилась к богине:

— Ничего не хотите рассказать, тётенька богиня?!

— Пх-ха-а-ах, Саш, ты действительно характером с Лолли одной поле ягода.

— Не смешно. Я им всё рассказала, а я так и не услышала ответы.

— С такой книгой в руках ты получишь все ответы на нужные вопросы, — мастерски ушла от ответа Кана и развернувшись ушла из комнаты, оставляя меня наедине с собой, вернее, наедине с книгой.

— Ну давай попробуем поговорить, — сказала я вслух больше себе, чем книге. — Итак, чтобы такое узнать…О! Триединая богиня кто это?

Задав вопрос, я уставилась на книгу, которая, засветившись, начала шуршать листами, переворачивая их. Наконец остановившись на одной из страниц, снова засветилась и появился текст, который я начала читать:

— Триединая богиня — богиня жизни, смерти и посмертия, — я читала и не могла понять, как это так? Одна богиня отвечающая и за жизнь, и за смерть?

— Книга, почему одна богиня управляет и жизнью, и смертью? И почему в моих снах нет точного её имени, а только триединая?

Книга молчала. — Эй, книга, ты что спишь что — ли?

Засветившись, книга выдала ответ, прочитав который я была в шоке:

— У создателя вселенной родилось три дочери и впоследствии каждая из них стала богинями с разными направлениями: одна жизни, вторая — смерти и третья — посмертия — отвечала за перерождение душ. Однажды первая богиня влюбилась, но была предана возлюбленным. Она была в ярости узнав, что он предал её с сестрой и не с одной, а сразу с двумя. Этот любимчик женских сердец не мог определиться очень долго — кого он любит больше, поэтому создал артефакт, с помощью которого он смог троих сестёр заключить в одну телесную оболочку. С тех пор богиня стала одна и стала называть себя — триединой.

— Но ведь создатель вселенной мог разъединить своих дочерей! Почему он этого не сделал?

Книга засветившись, выдала ответ, который я прочитала: — Артефакт был утерян на долгие тысячи лет, но впоследствии был найден богиней вдохновения, которая с помощью артефакта создала новый народ — валькирий. Данный артефакт с того времени считается сердцем валькирий и народ поклоняется именно триединой богине, а не богине вдохновения.

— Как однако всё запутанно! — воскликнула я.

— Книга, — обратилась я к артефакту, — покажи изображение сердца валькирий! Посмотрев на картинку, которую выдала книга, увидела ничем не примечательный шейный кулон в виде искривлённого клыка животного. Единственное отличие от настоящего клыка было розоватое свечение, исходившее от него.

— Я его видела во сне! И его носила Кандиэлла, а не главная старейшина! Интересно почему?

Глава 6

Ширван

Вся моя жизнь была распланирована до таких мелочей как: что есть, где спать — не говоря даже о том, что факт моего зачатия родителями тоже был запланирован.

С детства я знал, кем я буду в будущем и стремился к заданной цели. Пока мои братья и сёстры играли и наслаждались беззаботным детством, я погружался в мир книг, пытаясь изучить как можно больше.

Подрастая, я ходил на уличные бои без правил в лёгком весе и дома бесконечные тренировки…затем академия магии на боевом факультете, практика в пустошах планеты Боштаави — всё это позволило мне подняться настолько, что меня заметил бессменный генерал армии императора Люцифера — Абигор.

С тех пор моя карьера стала развиваться стремительно — сначала он поставил меня во главе десяти легионов, увидев, что я справляюсь — через время — двадцатью легионами. С развитием моей физической силы, рос и мой внутренний резерв тьмы и силы.

Столетие за столетием я шёл к своей цели и наконец я стал вторым после Абигора. Для меня это было сродни празднику, быть рядом с демоном, которого считают многие практически легендой.

Возможно, для меня ничего бы не изменилось, если бы по приказу Люцифера Абигор бы не женился. После женитьбы его словно подменили — он стал допускать ошибки, непростительно много ошибок и словно размяк. В Аду не место сантиментам — убьют и не заметят.

Многие начали роптать на Абигора, за глаза называя шоркайя (подкаблучник), но в глаза никто не смел говорить такое. Побыв в качестве личного охранника у его жены — я понял одну вещь — Абигору повезло — он нашёл смысл жизни не только в службе Люциферу.

У меня же…нет, конечно, у меня были самочки! И ещё какие! Только всё не то, на один раз. Я, как и любой демон мечтал встретить свою истинную, свою Шинайю…но, видимо, не судьба.

После того как Абигор ушёл с поста и рекомендовал меня на своё место, прошло несколько месяцев и я встретил её — леди Сольфану.

Хрупкая демоница привлекла мой взгляд сразу, а подойдя поближе, я был в полном восторге от её запаха — он вскружил мою голову настолько, что через полчаса я в экстазе рвал на ней платье, а потом несколько часов безудержного секса…

С каждой новой встречей я хотел её всё больше и больше, несколько часов без её одуряющего аромата сводили меня с ума, мне даже начало казаться — она моя истинная.

Но шли месяцы, а привязка, которая должна была быть, так и не случилась. Однако моя потребность быть рядом с Сольфаной тоже не прошла, а даже усилилась. Я пришёл к выводу, что и без истинности можно хотеть и любить существо настолько, что не мыслишь свою жизнь без неё. Мои наблюдения за отношениями Абигора с женой только подтвердили мои мысли.

Узнав о ритуале единения, предложил его провести Сольфане, ведь я не хотел её терять, и на моё счастье она ответила согласием. Я был счастлив настолько, что хотелось прокричать на весь мир о своей радости — не это ли доказательство, что любовь без истинности бывает?

В день помолвки и проведения ритуала я был сам не свой — хотелось сделать всё идеально и запоминающимся. Оставив невесту с её мамой встречать гостей — пусть привыкает к роли хозяйки — я отлучился подготовить всё к будущему ритуалу.

Придя в зал, в котором уже остался последний пустой столик, я на секунду уловил аромат…который отличался от всех запахов…был таким родным и идеальным…передёрнув плечом, я отмахнулся от наваждения и пригласив на танец невесту, торжественно открыли бал.

После танца я решил взять речь и объявил: