Придворные дамы даже притихли от таких возвышенных слов. Одна Касима не растерялась.

– Прекрасно сказано! Вы до тонкостей поняли мой замысел! А теперь покажите, с чем вы к нам пожаловали.

Кагеру, не оборачиваясь, окликнул послушника:

– Анук, свитки!

Подросток, сидевший на корточках у стены и с удовольствием созерцающий лицедейство Кагеру, встрепенулся и пододвинул к столу набитый свитками короб.

– Что есть театр? – заговорил Кагеру среди всеобщего молчания. – Подражание жизни, занятная история, представленная для развлечения и удовольствия публики? Да, именно таков театр в империи, как придворный, так и деревенский балаганный. Но ритуальный театр древнего Кирима – нечто гораздо большее. Под внешней развлекательной оболочкой скрываются глубина и тайна, и не побоюсь этого слова – магия…

Придворные дамы переглянулись.

– Театр?

– Первый раз слышу о том, что на островах Кирим был какой-то театр, кроме кукольного! – выразила всеобщее мнение одна из них.

– Увы, он совершенно забыт, – согласился Кагеру. – Кукольные балаганные представления – это простонародная забава. Древний игровой театр был изысканным развлечением для знати.

Зал наполнился гулом и шепотом.

– Продолжайте, – с любопытством сказала Касима. – Значит, театр. И что в нем было такого особенного?

– Представим сцену, подобную дверям в мир богов и духов. Действо длится целый день, с утра и до вечера, сопровождаясь пением и танцами. Первая, утренняя часть всегда обманчиво медлительна и безмятежна. Она исподволь завораживает зрителя, уводя его из мира грубой обыденности в мир выдумок и видений. Второе, дневное отделение, напротив, живо и увлекательно, наполнено деяниями и страстями любви и ненависти. В третьем, вечернем, наступает время ужасов и волшебства. Тогда срывают маски, развеивают иллюзии, являют истинное лицо. Красавица может оказаться горной ведьмой, монах – злым чародеем, а романтический герой – голодным демоном…

При этих словах всем вдруг показалось, что в зале стало темнее. Мигнули светильники, повеяло холодком из углов. Касима задела случайно руку Кагеру – брр, холодная, как лягушка! На миг этот монах, с его бескровно-бледной кожей и странными, словно сглаженными чертами лица, с его синеватыми губами и тусклым взглядом, показался ей похожим ей вставшего из могилы мертвеца. Княгиня вздрогнула и отодвинулась. Анук, тихой мышкой сидевший за спиной Кагеру, ухмыльнулся, шепнул что-то – и наваждение сгинуло.

– … а перед самым закатом действо заканчивается, – закончил Кагеру. – Зритель уходит, словно прожив за день всю свою жизнь, очищенный встречей с истиной.

Никто не спешил нарушать тишину.

– Похоже, преподобный, вы действительно отыскали нечто стоящее, – сказала наконец Касима, улыбаясь через силу. – Если даже от ваших слов стало как-то не по себе – что же будет, когда мы увидим пьесу?

Из-за спины Кагеру донеслось сдавленное хихиканье «послушника».

– Вовсе не обязательно это будет страшная пьеса, – возразил Кагеру. – К счастью, нам есть из чего выбрать. Я принес всё, что удалось собрать во время моего последнего путешествия по стране, а так же все свитки, которые хранилось в моей личной библиотеке… – Кагеру быстро поправился, – точнее, в библиотеке моего монастыря. Извольте ознакомиться.

Он раскрыл короб и протянул княгине верхний свиток.

– Вот список пьес, разделенных на группы по темам, дабы облегчить вам выбор. Вот пьесы о героях, пьесы о призраках, пьесы о несчастных влюбленных…

– Ах, то, что надо! – оживилось сразу несколько дам.

– …о порочных монахах, о раскаявшихся разбойниках. Наконец, о богах…

– О ком, о ком? – удивленно спросила Касима, держа в руках свиток. – Каких еще богах? Разве в древнем Кириме были боги?

Кагеру странно посмотрел на нее и пояснил:

– Я имел в виду сказочные пьесы.

– Деревенский фольклор! Вот это уже любопытно! – оживилась княгиня. – Понимаете, пьесы о несчастных влюбленных, о порочных монахах… ну, это тривиально. Этого добра полно и в имперском театре. А вот наши киримские сказки – это колоритно, это и есть возрождение традиций.

– Тем более, – добавила одна из фрейлин, – наверняка ведь можно подобрать такую сказку, в которой будут и демоны, и несчастные влюбленные…

– И какие-нибудь сказочные существа из деревенского фольклора, вроде барсуков-оборотней, русалок или драконов, – сказала другая. – Мой старший муж ездил с инспекцией в край Мок и привез оттуда потешный чайный котелок, который, говорят, в новолуние прекращается в барсука…

Касима нетерпеливо махнула рукой, призывая фрейлин замолчать.

– Не галдите! Итак, мы решили, что волшебная сказка нам больше всего по нраву. Давайте теперь выберем пьесу. Преподобный, вам есть что предложить?

– Конечно. Затем я к вам и пришел. Анук!

«Послушник» быстро достал из сумки еще один свиток и с поклоном передал учителю. Увлеченная Касима непринужденно заглянула сихану через плечо. Кагеру поджал губы и отодвинулся.

– Волшебные пьесы…хм… Вот, к примеру – пятиактная пьеса о двух влюбленных соснах. Короткая, идет всего полдня. Пьеса обладает чудодейственными свойствами, притягивает удачу и здоровье…

– Какое странное суеверие!

– Правда, она не слишком увлекательна. «Сказание о двух соснах» – одна из наиболее древних пьес, а потому несколько примитивна. Почти нет действия. Однако если вас интересует именно возрождение традиций…

– Дальше.

Кагеру взял второй свиток.

– А вот пьеса из разряда «О призраках». Жутковатая история любви мертвой девушки и ее бывшего жениха. Судя по ремаркам на полях, была некогда знаменита. В провинции Мок ее до сих пор разыгрывают каждый год на ярмарках. Пьеса приурочена к дням Голодных Духов. Рекомендуется играть ее в самую жару, дабы возник приятный контраст с холодом и тьмой Нижнего мира…

– Как раз то, что нам сейчас не хватает! – фыркнула Касима. – Впрочем, нет. Мрачновато для премьеры. К тому же до дней Голодных Духов меньше месяца, мы можем не успеть. Что у вас есть еще?

– Пьеса о рыбаке, попавшем в царство морского царя-дракона и похитившем морскую царевну. Эту пьесу полагается играть на открытом воздухе, желательно в сосновой роще на берегу моря. Тут вам и любовь, и волшебные существа из народного фольклора…

– А ведь на побережье как раз есть отличная сосновая роща, – воскликнула одна из фрейлин. – И всего день пути отсюда!

–Там, кажется, какие-то развалины, – заметила другая. – Они не помешают?

Кагеру сделал вид, что вспоминает.

– А-а, вероятно, вы имеете в виду заброшенное…хм… святилище на большом холме, что в паре ри к востоку от северного тракта?