— Я был первым во всем, — рычит он, его пальцы скользят за пояс моих леггинсов, а губы касаются моих. — Я думал, что мне это не понравится.

— И? — Я смотрю на него, растерянно моргая. — Я думала, всем мужчинам нужны девственницы.

— Возможно, некоторым. — Коннор прикусывает мою нижнюю губу, слегка втягивая ее в рот. — Но я думал, что это будет скучно и неловко. Мне нравились опытные женщины. А потом я встретил тебя.

— О? — Мое сердце бешено колотится в груди. Это больше, чем Коннор когда-либо признавался мне, больше, чем он говорил. Я чувствую себя неуверенно, гадая, что сорвется с его губ дальше, что он скажет, что чувствовал все это время, чего я не знала.

Возможно, эта поездка была лучшей идеей, чем даже я предполагала.

— Каждый раз, когда мы прикасались друг к другу, Сирша, это было взрывоопасно. Мы сводим друг друга с ума, и иногда мне кажется, что мы оба хотим убить друг друга, но это было что угодно, только не скучно. Все, что угодно, только не неприятно.

— Ты сказал, что желание пройдет после того, как… — Я прикусываю нижнюю губу, чувствуя слабую боль в том месте, где он прикусил ее секунду назад, и вижу, как его взгляд перемещается на мой рот. — Почему этого не произошло? Прошло несколько недель…

Глаза Коннора снова поднимаются на мои, голубые и горячие.

— Я не знаю, — признается он, его голос превращается в хриплое рычание, а затем его руки хватаются за ткань моих леггинсов, стягивая их вместе с леггинсами вниз одним быстрым рывком, в то время как его рот прижимается к моему.

О боже. Беспомощное удовольствие захлестывает меня, мои бедра выгибаются навстречу его бедрам, я ищу его твердый жар, когда я запускаю руки в его футболку, стаскивая ее через голову между поцелуями. Мы, спотыкаясь, идем назад через комнату, по тростниковому настилу, когда я стягиваю с него джоггеры, моя рука касается пульсирующей, твердой длины его члена. Он продолжает поддерживать меня, пока мои икры не упираются в прохладный камень онсэна, а затем обхватывает ладонями мои плечи, толкая меня вниз, так что я сажусь на край.

Его глаза ни на секунду не отрываются от моих, когда он опускается на колени, его руки скользят по внутренней стороне моих бедер, когда он раздвигает их. Я задыхаюсь от ощущения его пальцев на моей чувствительной плоти, вспоминая нашу первую брачную ночь, когда он усадил меня на край кровати и опустился передо мной на колени вот так.

— Коннор… — я шепчу его имя, слово превращается в прерывистый вздох, когда его губы прижимаются к внутренней стороне моего бедра, поднимаясь выше. Его большие пальцы вдавливаются в плоть моих бедер, крепко удерживая меня открытой, и когда его язык скользит по набухшим складкам моей киски, я не могу сдержать вырывающийся стон.

— Мне нравится, когда ты издаешь этот звук, — урчит он, его слова вибрируют на моей коже и заставляют мои бедра приподниматься, ища большего его рта, его языка. Но он крепко прижимает меня к камню, не давая мне вообще пошевелиться, пока дразнит меня кончиком языка, обводя внешние складочки, пока мой клитор не начинает пульсировать от невнимания, и я готова умолять его о большем.

Он выглядит чертовски великолепно, стоя на коленях между моих бедер, его каштановые волосы растрепаны, он полностью обнажен. Я бросаю взгляд на его член, все еще твердый, как скала, несмотря на то, что к нему никто не прикасался, и это вызывает во мне еще один прилив удовольствия от осознания того, что это заводит его… что прикосновения ко мне, мой вкус делают его таким возбужденным.

Его язык проникает между моих складочек, двигаясь вверх, и я такая чертовски мокрая. Мои руки прижимаются к камню, хватаясь за края, пока Коннор лениво пробирается к моему клитору, его язык, похоже, полон решимости исследовать каждый дюйм моей киски, прежде чем лизнуть меня там, где я больше всего в этом нуждаюсь. Я задыхаюсь и извиваюсь, но его руки держат меня неподвижно, пока, наконец, он не проводит кончиком языка по моему пульсирующему клитору, и я почти кричу от удовольствия и облегчения.

— Боже, да, — стонет Коннор, его слова приглушены, когда его губы прижимаются к моему клитору, и он втягивает чувствительную плоть в рот.

Я никогда не испытывала ничего подобного тому, как Коннор съедает меня. Он одновременно сосет и лижет мой клитор, перекатывая его во рту, теребя чувствительный бугорок, пока его язык работает под ним, и я чувствую, что схожу с ума от удовольствия. Я хочу брыкаться, извиваться, тереться о его язык, но он держит меня неподвижно. Все, что я могу сделать, это запустить руку в его волосы, крепко прижимая его к своей киске, и кричать от самого сильного удовольствия за всю мою жизнь.

Моя спина выгибается, когда я кончаю, его атака на мой клитор прямо противоположна тому, как он дразнил меня вначале, мои стоны громкие и бесстыдные. Мне плевать, что все на этом гребаном курорте слышат меня.

— Черт, Коннор, Коннор… — Я стону его имя снова и снова, пока он продолжает лизать и сосать, пока я не становлюсь настолько чувствительной, что отталкиваю его голову обеими руками.

Он встает, смотрит на меня сверху вниз со злым жаром в глазах и ухмылкой на лице, его язык пробегает по нижней губе, а его член все еще полностью возбужден, касаясь мускулистого живота.

— В воду, — говорит Коннор хриплым голосом, и ни одна часть меня не хочет спорить.

Я опускаюсь в горячую воду, вдыхая ее успокаивающий жар, и Коннор встает рядом со мной. Прямо за нами открывается великолепный вид на национальный парк ночью, полная луна висит высоко и тяжело в небе, а звезды рассыпаны по небу, как алмазная пыль.

— В Бостоне такого вида не увидишь, — тихо говорит Коннор, и я молча киваю, на мгновение отвлекшись и потеряв дар речи от этой красоты.

Я поворачиваюсь к нему лицом, только чтобы увидеть, как он откидывается в бассейне, его руки перекинуты через камень, его член виден над водой. Он смотрит на меня так, как будто ему интересно, что я буду делать без его приказов, но я уже знаю.

Я скольжу к нему по воде, чувствуя себя какой-то прекрасной древней богиней, как будто мы в миллионе миль от всего, что имеет значение, отстраненные от всего этого. Это именно то, что я хотела почувствовать. Я позволяю себе забыть, что мы играем в игру, что Коннор просто соглашается с моей просьбой, что его привязанность и разница в его поведении — всего