Губы Сьерры пересохли, сердце забилось. Марко никогда не рассказывал ей об этом. Она совершенно ничего не знала о его детстве. Оказывается, он тоже страдал, хотя и по другим причинам.

– Он даже не попрощался с тобой?

Марко покачал головой:

– Нет, просто больше не пришел. Мать моя выживала, как могла. – Марко пожал плечами. – Сицилия, особенно в те дни, была не лучшим местом для одинокой матери. Но она делала все, что возможно. – Марко сжал губы, и взгляд его устремился куда-то вдаль.

– Мне очень жаль, – тихо сказала Сьерра. – Должно быть, тебе было невероятно тяжело.

Пожав плечами, он покачал головой:

– Это было давно. Я оставил эту жизнь, когда мне было шестнадцать, и никогда не оглядывался назад.

Впервые Сьерра почувствовала, что может рассказать Марко правду о своем детстве. Она захотела рассказать. И даже начала подыскивать нужные слова, но он заговорил первым.

– Вот почему я благодарен твоему отцу за то, что он дал мне шанс. Он поверил в меня, когда никто не воспринимал всерьез мальчишку-посыльного. Мне очень не хватает его, – тихо сказал он.

Комок подступил к ее горлу, и Сьерра машинально кивнула. Воспоминания Марко были так далеки от ее собственной реальности. Отец был нежен с ней только на людях. Он щекотал ее под подбородком, сажал на плечи и называл ее «мое солнышко». Все в это верили. И Марко поверил.

В этот момент Сьерра поняла, что никогда не скажет ему правды. Разве может она сделать это, когда ее отец дал ему любовь и поддержку, в которой он так нуждался. Ее надежды снова рухнули. Через три дня она вернется обратно в Лондон, и они с Марко больше никогда не увидят друг друга.

Когда они уселись на свои места в салоне первого класса, Сьерра уже овладела собой. Она подметила, что чем больше времени она проводила с Марко, тем меньше опасалась его. Сейчас она искренне наслаждалась и беседой с ним, и потрясающим обедом с тремя переменами блюд, фарфоровой и хрустальной посудой и бутылкой очень хорошего вина. Ей нравилось чувствовать себя значимой, интересной ему, хотелось побольше о нем узнать. Семь лет назад ее совсем не интересовала его жизнь. Она рассматривала Марко как средство убежать из дома. Теперь она видела в нем живого человека.

– Это была твоя идея – построить отель Росси в Северной Америке? – спросила Сьерра, съев последнюю ложку шоколадного мусса, который им подали на десерт.

Марко мало говорил об этом, но Сьерра догадалась: он наверняка сам это придумал.

– Совет директоров не был заинтересован в расширении нашего бизнеса, – ответил Марко, пожав плечами. – Они никогда не любили рисковать.

– Значит, особенно важно, чтобы отель имел успех.

– Успех будет. Ведь ты согласилась участвовать в открытии. – Он с нежностью взглянул на нее, и Сьерра почувствовала, как ее сердце дрогнуло в ответ. Было так легко снова поддаться очарованию Марко, тем более что сейчас оно не было притворным.

Стюард притушил свет в салоне, и Марко опустил спинку ее сиденья. Сьерра перевела дыхание, ощутив так близко его возбуждающее тепло. Наклонившись, он прошептал ей в ухо:

– Отдохни, если сможешь. Завтра будет напряженный день.

Сьерра молча кивнула, а Марко бережно заправил ей за ухо прядь волос. Это было самое обыкновенное, ничего не значащее прикосновение, и все же Сьерре показалось, что ее ударило током, и все тело ее напряглось от желания. Улыбнувшись, он откинулся на своем кресле, вытянув перед собой длинные ноги.

– Постарайся уснуть, Сьерра.

Марко было чертовски трудно удобно устроиться на сиденье – желание пульсировало в нем, разгораясь как огонь. Он изо всех сил старался не дотронуться до Сьерры во время разговора. Он не собирался говорить с ней о своем детстве, но сейчас Марко был рад, что рассказал ей кое-что о своем прошлом. Когда он увидел, как ее лицо смягчилось от сострадания… когда понял, что она переживает за него, его душа наполнилась теплом и благодарностью.

В конце концов он не смог сдержаться и прикоснулся пальцами к ее щеке, заправляя ей за ухо прядь волос. Он сгорал от желания сжать Сьерру в своих объятиях, овладеть ею прямо здесь, на этих сиденьях, и почувствовать, как ее тело содрогается от наслаждения. Вызывая из памяти образы обнаженной Сьерры, распростертой на фортепианной скамье, Марко с трудом сдержал стон и зажмурил глаза. Ему будет непросто – он твердо решил больше не прикасаться к ней.

Наверное, в конце концов он тоже задремал, потому что, очнувшись, увидел восхитительно растрепанную Сьерру, сидевшую рядом с ним с улыбкой на лице. Когда он приподнялся в своем кресле, она игриво сообщила:

– А ты, оказывается, храпишь.

Марко, слегка смутившись, снова откинулся на спинку сиденья.

– Нет, не храплю.

– Разве тебе никто прежде не говорил?

– Нет, потому что я не храплю.

И потому что ни одна женщина не спала с ним всю ночь, чтобы сказать ему об этом. После Сьерры его любовная жизнь – если это можно было так назвать – состояла из разовых встреч и непродолжительных флиртов. У него не было желания снова попасться на удочку.

– Не очень громко, – сказала Сьерра с лукавой улыбкой. – И не очень долго. Но ты храпишь. Поверь мне.

Поверь мне. Эти слова потрясли его, но Марко отогнал их от себя.

– Хорошо, я поверю тебе. Но хочу тебе сказать, что ты во сне разговариваешь.

– О! – Сьерра прижала руку ко рту, на лице ее отразился ужас. Марко мгновенно пожалел о своих неосторожных словах. Это было неправдой, он просто дразнил ее. Сьерра выглядела обворожительно, когда спала: уткнувшись подбородком в грудь и прикрыв глаза пушистыми ресницами.

– На самом деле нет, – хрипло сказал он. – Но я не могу сказать, что ты храпишь. Потому что ты не храпишь.

– Ах ты, обманщик! – Рассмеявшись, Сьерра толкнула его в плечо, и прежде, чем Марко успел подумать, он схватил ее руку и сжал ее, наслаждаясь ощущением ее гладкой кожи. Сьерра прерывисто выдохнула, расширив глаза.

Всегда все заканчивалось этим. Необыкновенным притяжением, которое, казалось, усиливалось с каждой минутой, когда они были вместе. Марко осторожно отпустил ее руку.

– Мы скоро приземлимся.

Сьерра безмолвно кивнула.

После приземления они прошли таможенный контроль и вышли из здания аэропорта. Марко заказал лимузин до отеля, но все дороги до Манхэттена были забиты пробками, автомобиль ехал очень медленно.

Наконец они остановились перед нью-йоркским отелем Росси – сверкающим небоскребом в виде иглы, расположенным возле Центрального парка.

– Какое шикарное здание, – ахнула Сьерра, взглянув на его вершину. – У меня даже голова кружится.

– Надеюсь, ты не боишься высоты. – Марко, не сдержавшись, обнял ее за талию, когда повел к мраморным ступеням центрального входа. – Мы разместимся на самом верхнем этаже.