На следующее утро, 8 марта, они построились и двинулись в сторону железной дороги. Шел дождь. Ну конечно же, куда без него – так ворчал про себя Оберон. Отряд из Ли Энд вел себя тихо. Все утро они ехали в фургонах для перевозки скота, а теперь придется идти на своих двоих. Лошадей выгнали из вагонов по рампам, и офицеры оседлали их. Он направился в голову колонны группы С на коне, которого, по указанию Роджера, ему прислали из Англии. Это был не его Скакун, но сойдет. Он притормозил, когда сравнялся с молодым лейтенантом Барри, марширующим во главе секции Джека. Он замедлил ход, пока представлял Джека лейтенанту Барри, который прибыл накануне вечером. Он выглядел как мальчишка. Он им и был.

Джек и Оберон встретились глазами.

– Лейтенант Барри будет сопровождать вас, сержант Форбс. Он только что прибыл из Англии после кадетской подготовки для офицеров в одной из наших публичных школ, как это сейчас и делается. Я знаю, что вы присмотрите за ним.

Джек кивнул. Оберон чуть покачал головой. Они прекрасно друг друга поняли. Еще один цыпленок, которого придется оберегать от неприятностей, пока он сам не поймет, что к чему в этом мире.

Оберон сказал лейтенанту Барри:

– Если вы будете слушаться сержанта Форбса, то у вас появится шанс дожить до двадцати, слышите меня?

– Сэр! – громко крикнул лейтенант Барри, встав по стойке «смирно». Колонна сбилась с шага и остановилась за ним. Джек и Оберон одновременно вздохнули.

– Не тратьте энергию, сэр, – тихо сказал Джек.

Мальчик выглядел озадаченным.

Они шли все утро, пока по телеграфной линии не пришел новый приказ и Джек не скомандовал своим людям расположиться вдоль дороги. Они сели кто куда – на груды камней, на стволы деревьев, – на все, что можно, лишь бы не испачкать зады в грязи. Они съели свой паек. Банда из Ли Энд оправлялась после вчерашнего похмелья, потому что, конечно же, одна пинта превратилась в несколько. Они вновь двинулись в путь, и на этот раз их ругань и ворчание донеслись до лейтенанта Барри, и он обернулся в их сторону.

– Мы должны их остановить, – сказал он Джеку.

– Нужно начинать волноваться, если они замолкают, сэр. Если они ворчат в первый день похода, значит, они живые, они функционируют. Если они молчат, если только не страдают от самого жутчайшего похмелья – которое, кстати, сегодня имеет место быть, – то, скорее всего, они что-то замышляют. Но завтра, вероятно, они будут тише – мозоли сорвутся, ноги будут болеть, и, возможно, нам даже придется попросить капрала Престона спеть нам песню.

Сай, который шел по другую сторону от Джека, улыбнулся.

– А что мне за это будет, сэр?

– Хороший подзатыльник, дружок.

Эдди, их младший капрал, пробормотал:

– И еще один от меня, для полного счастья.

Они дошли до постоя, который явно не соответствовал тем высоким стандартам, на которые лейтенант Барри рассчитывал. Он поплелся к офицерскому флигелю без крыши.

– Посылают нам чертовых детей, – выругался Джек.

– Ну, тут ничего нового. – Саймон уселся рядом со своим походным рюкзаком и начал скручивать им папиросы.

Было уже темно, когда Оберон обнаружил их сидящими у костра за хлевом, вымытых и сытых, как и их люди. Он проверил, нет ли кого рядом, и присел на корточки рядом с ними. Он посветил фонариком на свою карту.

– Я подумал, что это будет на картах. Мы будем осуществлять поддержку по флангам Индийской армии. Будет мощное наступление. Мы должны прийти к пункту назначения, вот сюда, приблизительно через пару дней. – Он ткнул ножом в карту. – Нев-Шапель, вот где мы будем. – Он снова пронзил карту. – Эти несчастные Индийцы возьмут весь удар на себя. Мы будем маячить поблизости, но, может быть, даже не понадобимся. Я расскажу больше, когда узнаю. Мы столкнемся лишь с обычным оборонительным огнем, но можем оказаться и под прицельным артиллерийским обстрелом, когда выйдем из окопов, если вообще выйдем.

Он свернул карту. Все встали на ноги. Саймон предложил ему самокрутку. Он только поморщился.

– Я скорее умру.

Саймон и Джек сказали в унисон:

– Скорее всего, так и будет.

Оберон постучал по своему портсигару, который лежал у него в нагрудном кармане.

– Никогда раньше так много не курил, мы как чертовы дымоходы, ей-богу. Доктор Николс бы не одобрил.

На следующий день они маршировали мимо поля цветов, которые только начали расцветать. Над их головами Королевский летный корпус жужжал, как мошкара над скотом, летя вперед.

Джек сказал лейтенанту Барри:

– Они летят на разведку, чтобы понять, что да как там у немцев. Скоро начнется заградительный огонь. Будьте готовы, это хуже, чем любая давка на чертовом вокзале. – Сам он уже давно не замечал непрерывного артиллерийского огня, ружейных залпов, снайперских выстрелов, взрывов ручных бомб, хотя эти звуки становились все отчетливее по мере их приближения к фронту, потому что, как говорил Март, это был «дом вдали от дома». Никто из тех, кто пробыл здесь хоть какое-то время, тоже, казалось, не замечал шума вокруг.

Огонь открыли через пару часов, и молодой Дональд Барри ходил на полусогнутых, когда визжащие снаряды с грохотом обрушивались на землю, срывая провода и корежа немецкие траншеи.

Джек проорал:

– Выпрямитесь, дружище. Они в вас не попадут. Слишком высоко летят. Ну, почти всегда. – Они пригнулся, когда один из снарядов пролетел неподалеку от него справа, раскидывая вокруг себя обломки и распространяя запах кордита.

К обеду они снизили темп и пошли одной шеренгой вдоль дороги, пока мимо них проезжали артиллерийские орудия, повозки с амуницией, повозки с провиантом, «Скорые помощи» и все прочее. Они шли несколько часов, прежде чем получили приказ остановиться, и к этому времени шум артиллерии был оглушающим, со стороны немецких заграждений доносился запах взрывчатки, и приходилось кричать, чтобы тебя услышали.

Оберон прискакал к ним, его лошадь нервничала и вела в сторону, когда он подъезжал к Джеку, который взял ее под узду и успокоил.

– Скакун ни в коем случае не стал бы так дурить, черт возьми, – пожаловался Оберон.

Джек сказал только:

– Если бы у него было хоть немного ума, он бы убежал восвояси куда-нибудь очень далеко отсюда.

Оберон проворчал:

– Сержант, мы почти на месте. Капитан Бриджес ведет свою колонну налево, мы направо. Собирай свою группу и следуй за мной. У вас все хорошо, Дональд? Ноги не доставляют слишком много проблем? Не беспокойтесь, больше мы маршировать не будем. – Он развернулся. – Следуйте за мной.

Мимо пролетел немецкий ответный снаряд, очень близко. Никто не пригнулся, даже Барри. Джек похлопал его по плечу. Дональд Барри пробормотал:

– Что он вообще знает о ногах? Стремена, что ли, натирают?