Федор Фомич Петрушевский также внес немалый вклад в историю физико-математического факультета. Он не ограничивал преподавание физики одними лекциями, а привлекал студентов к самостоятельным практическим занятиям в лаборатории. Он первым в России ввел лабораторные занятия. Легко себе представить, какое важное значение имело для будущих творчески работающих специалистов обладание экспериментальным мастерством. В наши дни это представляется элементарной истиной, но в то время физический практикум был большим нововведением, оказавшим, по признанию учившихся у Петрушевского физиков-экспериментаторов и электриков-практиков, большое влияние на них.

Ближайший его ученик В. В. Лермантов[158] писал о своем учителе: «Великой заслугой покойного Ф. Ф. Петрушевского было то, что он „вдохнул душу живу“ в преподавание физики в нашем университете. До него физику только „читали“, как всякий другой предмет, нужный студентам для экзамена; Федор Фомич первый вовремя понял, что наступает время, когда умения, основанные на знании фактов этой науки, станут необходимыми и для обыденной жизни. Понял он и то, что одним слушанием лекций никакого реального умения приобрести нельзя, кроме умения сдавать экзамены у своих профессоров. Реальные умения приобретаются лишь обращением с реальными объектами изучаемой науки, т. е. с явлениями природы и с приборами, служащими для их воспроизведения и измерения в случае физики»[159].

Если оставить в стороне события 1861 года[160], деятельность Петербургского университета сравнительно с другими университетами, например Московским или Казанским, в мемуарной литературе освещена слабо[161]. Особенно мало написано о физико-математическом факультете, хотя именно преподававшие на нем профессора внесли наибольший вклад в мировую науку. Немногочисленные записи, принадлежащие питомцам факультета, связанные главным образом с жизнеописанием Попова, имеются в соответствующих трудах В. К. Лебединского и М. А. Шателена. Их произведения содержат и некоторые материалы, характеризующие ту среду, в которой вырос изобретатель радио. Названные авторы сами испытали влияние этой среды и в своих записках запечатлели основные черты и особенности той эпохи. «Физическая лаборатория университета, — рассказывает М. А. Шателен, — была центром, где собирались университетские физики. В физической аудитории происходили собрания физического отделения Русского физико-химического общества, в котором принимали участие все физики и химики Петербурга. В препаровочной при аудитории, в перерывах между лекциями и после них велись обычно длинные дискуссии по спорным вопросам физики. В эту среду профессоров, молодых лаборантов и студентов, интересовавшихся физикой, и попал Александр Степанович, начав работать в лаборатории»[162].

Творческая обстановка, царившая на физико-математическом факультете, не могла не возбуждать у многих студентов интереса к самостоятельным научным исканиям, к разработке выдвигаемых жизнью новых задач. Поистине поразительными (в масштабах того времени) являются успехи Петербургского университета в деле подготовки самостоятельных исследователей, занявших видное положение в ряде областей науки. В течение каких-нибудь 10–15 лет из стен университета вышло значительное число ученых-физиков, возглавивших кафедры в ряде высших учебных заведений страны. В 1880— 1890-х годах ту же школу, что и А. С. Попов, прошли М. А. Шателен, В. Ф. Миткевич (профессора Ленинградского политехнического института), Ф. Я. Капустин (профессор Томского университета), Г. А. Любославский (профессор Петербургского лесного института), В. К. Лебединский (профессор Рижского политехнического института), H. H. Георгиевский (профессор Петербургского технологического института), А. Л. Гершун (профессор Петербургских женских педагогических курсов), А. А. Петровский (профессор Горного института). Здесь названы только ближайшие товарищи, друзья и сотрудники А. С. Попова, и список этот можно продолжить.

На будущих специалистов-практиков влияние оказывал не только университет. Не меньшее значение имело то, что они учились в городе, где прежде всего возникали предприятия тяжелого машиностроения; здесь находились главные судостроительные и орудийные заводы. В Петербурге же зарождались новые отрасли промышленности, в частности электротехническая. Напомним, что ко времени студенческих лет Попова уже в течение более четверти века существовала такая мировая фирма, как «Сименс и Гальске», которая ведет свое начало с конца 1840-х годов[163], когда, вслед за открытием в Берлине мастерских по изготовлению телеграфных аппаратов, в Петербурге было основано дочернее предприятие компании, бывшее в России на протяжении десятилетий ведущим. Естественно, что, находясь в индустриальном центре страны, университет (и его физико-математический факультет) не мог не испытывать на себе влияние нужд практической жизни. Поэтому отличительной чертой петербургской школы физиков было то, что питомцы столичного университета решительно вступили на путь практического приложения завоеваний науки. В то время это было главным образом практическое применение электрического тока.