— Ты себя в руках не смог бы держать? — поинтересовалась я, стараясь не захихикать.

Уж больно нелепо представлять пышную румяную Агриппину рядом с Лиром.

— Нет, Ариадна. Если бы я с ней переспал, оставалось бы два выхода: либо жениться, либо отправиться на плаху.

— Что?

Веселье с меня слетело, как не бывало.

— Это откуда такие варварские обычаи? Тем более она сама к тебе лезла и подсунула приворотное.

— Таков закон для магов. Он нерушим… Она невинна, Ари.

А подобных девиц, что ли, колдуны соблазняют с какой-то целью? Чем-то же такой запрет объясняется!

— Там столько всего намешано еще с древних времен! И вырвавшуюся энергию колдуны использовали, призывая темных сущностей, и мерзкие эликсиры делали… С ходу и не объяснишь, откуда подобный закон появился.

— А на невинных он не распространяется?

— Нет.

— У тебя же есть невеста, — с сомнением заметила я, все еще пребывая в шоке от непонятного для меня закона для магов.

Лир вздохнул, устало присел рядом.

— Есть. И это только усугубит ситуацию. Однозначно будет скандал. И непонятно чем все закончится. В моем случае это особенно нежелательно… Ты раздеваться будешь? — спросил Лир, заканчивая разговор.

Меня же волновал вопрос, который ни при каких обстоятельствах не задам. Интересно, а как он узнал, что Агриппина невинна?

— Буду.

Не в одежде же купаться! Да и Лир прав, пока не стоит рисковать и оставаться одной. Тем более мага после его рассказа о запрете на соблазнение невинных девиц я сочла безопасным. Заигрывать и развлекаться, может, и будет, но дальше не пойдет.

Как потом выяснилось, я надеялась зря. Маг скинул одежду, наложил какое-то заклинание, явно решив меня не слушать, но теперь мое воображение не находило покоя. А когда я почти разделась и направилась внутрь, даже отвернулся и подождал, пока я плесну на ноги воды. Практически сразу хвостом сшибла таз с водой, и Лир вымок и повернулся ко мне.

То, что маг затеял пакость или месть, поняла почти сразу по коварному выражению лица. И вроде бы ничего плохого Лир не делал, вел себя целомудренно, предложил помочь промыть волосы, но… Это ощущение хождения по краю пропасти меня не покидало. Сердце замирало, билось пойманной птицей. С трудом дышалось, с трудом думалось, с трудом получалось возвращаться в реальность, пока его руки просто скользили и бережно перебирали пряди волос. Была в этом какая-то особая интимность и чувственность. Даже когда Лир попросил лечь на лавке на живот, я не стала отказываться.

Его пальцы скользили по моим позвонкам, исследовали, а запах незнакомых трав, из которых было сделано мыло, дурманил. Лир перевернул меня на спину.

Что он творит? И что творю я? Надо бы остановиться, задуматься, вспомнить про всякие «нельзя». Зачем же я позволяю Лиру глядеть на меня и сама тону в его глазах?

Маг коснулся губами щеки, заскользил по шее, щекоча и вызывая мурашки и трепетное, незнакомое мне предвкушение чего-то большего. Погладил у основания хвоста, что-то хрипло прошептал. Его глаза стали совсем серебряными, сияли, словно звезды, манили. Я даже порадовалась, что у меня есть хвост, иначе бы мы перешли ту грань, после которой у магов Ларейи принято жениться, если девушка пожелает.

Но душа требовала большего, чем Лир мог дать. Любви.

Размечталась ты, Ари. После недели знакомства-то! Когда мое сердце откликнулось и перестало быть прежним? Нет ответа.

Лир остановился сам. Убрал руки, заправил прядь моих волос за ухо, поднялся и опрокинул на себя ведро ледяной воды. Я даже вздрогнула от испуга. И молча наблюдала, как он приходит в себя, моется и размышляет о чем-то не очень приятном. Подхватил меня на руки, вынес в предбанник.

— Я помогу тебе высушить хвост, только прикройся, — холодно заметил он.

И как это все понимать?

Ночью я так и не уснула. Долго ворочалась, пыталась привыкнуть к мягкой постели после жесткого ложа в лесу. У Лира таких проблем не было. Когда поняла, что попытки заснуть бесполезны, поднялась. Распахнула окно, решив подышать свежим воздухом. Ночь выдалась тихая, спокойная. На ясном небе, словно крошечные гвоздики, рассыпанные незадачливым мастером, сияли чистые звезды. Стрекотали кузнечики, и то и дело перед носом появлялись белоснежные и лимонные мотыльки. И пахло душистыми травами и цветами. Ночной воздух пропитался ими, наполнился… Я так и простояла до рассвета, а потом осторожно покинула дом.

Трава блестела от росы. Небо только-только начинало окрашиваться в светло-розовый цвет, обещая хороший день. Я зевнула и отправилась на реку, радуясь, что вчера запомнила дорогу.

Нырять пришлось в одежде. Несмотря на то что на берегу в столь ранний час никого не было, я опасалась, что меня заметят. Рыбы наловила быстро, за полчасика. Затем сложила ее в корзину, вчера одолженную у старосты, прикрыла чистой тканью, позаимствованной у поварихи, удивившейся такой просьбе, и отправилась на площадь.

Солнце уже взошло, и купцы раскладывали товар, готовясь к предстоящему дню. Я прошла их лавки, добралась до рядов, где торговали едой, и предложила купить у меня рыбу. Два торговца отказались, третий сильно занизил цену, а четвертый брезгливо поморщился. Странные какие!

Пришлось вставать в ряды деревенских торговок, которых собралось видимо-невидимо. Как ни странно, мне повезло. Рыбу раскупили за полчаса, а я заработала целых три золотых. Весело напевая, отправилась в одежную лавку. На покупку платья для выступления денег не хватило, это выяснилось почти сразу. Подобрать сарафан не удалось ни в первой лавке, ни во второй, нив третьей. Почему-то ткань натирала кожу и я чесалась. Сглазили, что ли? Не понять.

У купцов же мне подходило многое, но цена была больше того, что я заработала. Да и простых платьев у них не продавалось. В такие одежды только принцессам наряжаться.

В итоге, смирившись, что придется изобретать что-то свое, на три золотых я приобрела нежную светло-голубую ткань с серебряными цветами, ножницы, нитки, иголки и синюю ленту. Эх, жаль, на заветный гребешок денег нет. Победить бы в этом конкурсе!

Я снова отправилась к реке, прикидывая, что могу сделать за полчаса. О кройке и шитье и речи не могло быть, не умею и только испорчу. Через полчаса мучений поняла, что единственный вариант — это завернуться в ткань от груди до колена, подвязать талию пояском, да кое-где подшить и закрепить все это безобразие нитками. Так и сделала. И очень порадовалась, что затея удалась. Повертелась у воды, посмотрела на отражение. Ничего вышло, симпатичненько так. Конечно, сразу видно, не купленное, но и придраться, что это не платье, невозможно. Только уж больно открытое — и плечи, и шея, и ноги… Ну что делать? Повязала бантиком остаток ленты на шею. Нарядно так, празднично. Не дай небеса меня Лир в таком увидит! Голову оторвет как минимум.