«Ребра… Вот ведь оказия! Это из-за Витьки Царькова! Мать его так и сказала, что проклянет, если я за год двойку ему выведу. А я ничего другого не могла поставить за абсолютный вакуум в его голове… Это даже не дело принципа, просто мальчик за годы учебы ни разу историю не открыл. Может, мать у Вити ведьма? Эк меня переклинило…» – подумала Татьяна.

Есть она, конечно, абсолютно не хотела, а вот пить очень даже. За горячим кофе, призванным вернуть ее к жизни, Таня и пошла в буфет, сообщив про это соседкам по палате. Путь на первый этаж был для нее нестерпимо длинным, и она очень обрадовалась, что в буфете всех обслуживала девушка, так как сама Татьяна сразу же рухнула за столик. Именно там ее и застал Маркин, лицо которого было слегка испорчено кровоподтеком на щеке.

– Сер… гей? – икнула Таня.

– Привет. Лучше все-таки мое имя произносить слитно. – Он присел за ее столик.

– Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал? – спросила Татьяна, в душе проклиная больничный халат дурацкой расцветки и тапки сорок третьего размера, которые ей выдали за неимением другого. Как-то не подготовилась она к тому, чтобы оказаться в больнице… Когда человек идет за хлебом, он не берет с собой халат и тапочки.

– Ты тоже заболел?

– Нет, Татьяна, я приехал к тебе, – ответил он.

– Ко мне?! А как ты узнал, что я здесь? – спросила Татьяна, совсем не удивляясь тому, что Сергей вообще к ней приехал.

– Так меня полицейский нашел, он думал, я тебя сбил, чтобы твое наследство захапать. Даже в полицию меня забрали. Знаешь, Таня, я тебе сам заплачу, только ликвидируй свое завещание!

– Прости, не успела, сразу сюда попала… Так вроде нашли, кто меня сбил – это неопытная женщина-водитель.

– Нашли, вот меня и отпустили.

– Я порву завещание, честное слово, вот захочешь сделать доброе дело, и на тебе!

– Хорошо, Таня, пока меня не посадили, порви его, пожалуйста, а то с тобой все время что-то случается.

– Это-то и пугает, – сказала она.

К ним подошла официантка.

– Так приятно, хоть это и больница, а все равно люди встречаются. Вы вместе очень мило выглядите. В аварию попали? В травме лежите? Девушке больше досталось, – защебетала она, – что будете кушать?

Таня забыла, что хотела только кофе. То ли на нее повлияло присутствие Сергея, то ли эта словоохотливая девушка склонила к еде, расхваливая ее качества, но она заказала по куриной ножке, по киевской котлете с салатом, чай и ватрушки.

– Я поговорил с твоим врачом, ты быстро поправишься… Плохо, что травма наслоилась на твою болезнь, – посетовал Сергей.

– Чем плохо?

– Иммунитет снижен, заживать будет хуже, – пожал плечами Сергей.

– На мне все как на кошке…

– Дай бог.

Девушка принесла им по ножке в каком-то соусе в глиняных пиалах и корзиночку с хлебом.

– Приятного аппетита!

– Спасибо, – одновременно ответили они.

А девушка включила телевизор, висящий на стене. Она все еще думала, что у них романтическое свидание.

– У тебя уже меньше сыпи, – заметил Сергей.

– Сочту твои слова за комплимент, – улыбнулась она.

Они завели неспешную беседу. Сергей спросил:

– История – такая объемная область человеческой жизни… Какой период и страна тебе наиболее интересны?

– Я многое люблю… Диссертацию защитила по карело-финским народностям, изучала набеги викингов на земли нынешней Европы… Из современной истории мне интересна Норвегия с ее лаконичностью в архитектуре и великолепной, суровой и в то же время живописной природой.

Сергей даже жевать перестал:

– И ты туда же?

– Куда? Я никогда в жизни туда не попаду.

– Почему?

– Это очень дорогая страна с высоким уровнем жизни, и зарплата российской учительницы не позволяет мне ее посетить.

Взгляд Сергея все еще оставался подозрительным.

– А ты, случайно, не знаешь некую Луизу? Или кого-нибудь еще из «Эконефти»?

– Это мать моего ученика? Нет, не припомню… А в чем, собственно, дело?

– Странно, что ты заговорила о Норвегии.

– Я часто размышляю об этой стране. Ты просто не знал…

Сергей рассказал ей о недавнем приглашении поехать на работу в Норвегию.

– И ты отказался? – удивилась Татьяна.

– Я отошел от дел. Теперь у меня приют, на кого я его оставлю?

– Ты же не на всю жизнь уедешь, и у тебя есть заместитель, этот неприятный тип Валерий. Нет! Владимир.

– Все равно.

– Не будь ослом! Там же гибнет все живое! И если ты реально можешь чем-то помочь – преступление не сделать этого! – не унималась Татьяна, одновременно поедая котлету, гарниром к которой они выбрали салат.

– И все-таки, из какого вы отделения? – спросила подавальщица.

– Из терапии, – с серьезным видом ответил Сергей.

– Значит, не из кардиологии и не из этих… нервнобольных? – обрадовалась девушка.

– Нет, мы не из этих, – заверил ее Сережа.

– Тогда я вам шампанское открою, – прошептала она и, не дожидаясь ответа, на цыпочках устремилась прочь.

– Ладно, выпьем чуть-чуть, – сказал Сергей.

– Я только что в себя пришла, – пожаловалась Таня.

– Это видно, уж очень ты бледная, вот вином немного и взбодришься.

– Да я уж взбодрилась, чего там…

Девушка вернулась очень быстро.

– Холодное…

– Я открою, – взял у нее бутылку Сергей, – а в больнице можно пить?

– Врачей нет, а кто остался на дежурстве, им не до этого, – ответила она, несколько сконфузившись, и выставила перед ними стеклянные стаканы – не фужеры, конечно, но все же…

– Жаль, свечей нет, – усмехнулся Сергей.

– Не надо, дорогой, – подыграла ему Таня, – в их свете моя сыпь не очень приятно выглядит.

Девушка совсем засмущалась и убежала от них за буфетную стойку. Сергей разлил шампанское.

– За знакомство!

– Да мы знакомы уже, – пролепетала Таня, испугавшись, что Сергей заметил, как он ей нравится.

– А я вот разглядел тебя по-настоящему в первый раз. Хоть заметно стало, что глаза голубые, – сказал Сергей. Таня покраснела.

– Если ты считаешь, что я сейчас в этом страшном халате и тапках сорок третьего размера, без косметики выгляжу неплохо, то представляю, какое «неизгладимое» впечатление я на тебя произвела в первый вечер…

– Да, я никогда ранее не видел женщин в платье для трупов…