— Ты все продумал. Ты хочешь попасть при помощи меня в здание УВД? — тут меня постигло самое большое разочарование. Я еще больше задрожала.

Марат снял свою кожаную куртку и накинул мне на плечи. Почувствовала успокаивающее тепло. Его обычная кожаная куртка в данный момент согревала не только тело, но и душу. Так приятно. Приятно чувствовать аромат его одеколона, который отпечатался на его верхней одежде. Дрожь в моем теле медленно растворялась.

— Я не согласна. Как мы туда попадем? — в сумерках было плохо разглядеть его черты лица. О чем он думает? Стоит напротив меня в легкой черной водолазке и смотрит, не отрывая взгляда. Как же сложно его понять.

— Допустим, попадем. А выйти? Как выйдем оттуда? Нет, Марат ты затеял плохую игру. Я отказываюсь в этом участвовать.

— Придется, — также спокойно отвечал он. — У меня есть идеи на этот счет. Но потребуется твоя помощь.

— Какой ужас! Сидела в своем универе спокойно. Нет! Жизни хорошей захотела? Вот на тебе хорошая жизнь — вляпалась по самое не хочу, — говорила я со всем отчаяньем.

— Прорвемся! — ответил он.

— Что может быть в этом кейсе?

— Деньги, ценные бумаги… Все что угодно. Но именно из-за этого чемодана у меня начались проблемы. Волков хочет вернуть его любой ценой. А значит, там не просто бумажки.

На второй этаж начали подниматься люди, не дав нам договорить. Я никак не могла понять: почему они все дружно поднялись с первого этажа, где так тепло и играет заводная музыка.

— Смотри, смотри! Сейчас салют будет! — выкрикнул кто-то из толпы. Мы тоже взглянули на небо.

В один момент, разрывая темноту в ночи, вспыхнул миллион ярких огней. Разноцветный фонтан красок рассыпался по небу, словно разноцветное конфетти: синие, красные, золотые. Салюты взрывались так близко. Перед самыми глазами эта волна энергии и мощного потока света, на которую хочется смотреть не отрываясь. Марат подошел еще ближе ко мне и обнял. Сама того не понимая, положила ему голову на грудь. Вот так готова стоять вечность. Меня словно что-то держало, так сильно держало, что просто не могла вырваться из его объятий. Не могла и не хотела.

— Согрелась? — спросил он.

Значит, все же заметил, что я сильно замерзла. И я действительно согрелась. А когда он обнял меня своей большой рукой, то в моем сердце тут же заполыхал пожар.

Когда хочешь, чтобы приятные мгновения длились вечность — они пролетают невероятно быстро. Теплоход причалил, и мы поехали в гостиницу. Было уже за полночь, когда вместе зашли в номер. Я понимала, что каждый день меня не просто шокирует, но и выматывает. Хотелось быстрее добраться до кровати и лечь спать.

В этот раз Марат оказался более любезен и постелил себе на полу, уступив мне всю кровать. Хотя уже я не так категорична. И снова сложно заснуть. Только уже по другой причине: мне не хватало его. Спящего на кровати, рядом со мной.

Когда я проснулась, то он уже по полной программе отжимался от пола. Так быстро, так ловко, что я никак не могла уследить все его движения, пусть даже сонными глазами.

— Доброе утро красавица! — произнес он, запыхавшись, когда увидел, что я проснулась.

— Мне нужна нормальная одежда. Я не могу постоянно спать в банном халате.

Он наконец-то перестал отжиматься, встал в полный рост. Я увидела его сильное, накаченное тело, от которого просто захватывает дух и непроизвольно ахнула. Каждый мускул, каждый квадратик так гармонировал, так выделялся… Да такое мускулистое тело не может вызывать восхищение.

Чтобы меня не смущать, Марат тут же натянул футболку и снова обратился ко мне:

— То ужин в ресторане тебе подавай, теперь одежду. А завтра, что попросишь? На курорт свозить?

— Почему бы и нет? — я сидела на кровати, мотыляла ногами и улыбалась ему. — Последний раз на курорте я была всей семьей. С родителями. С братом. Когда мне было не больше шести.

Марат повернулся ко мне своей широкой спиной и грозно сказал:

— Ладно, собирайся. Поедем, посмотрим, как нам лучше зайти к ментам. А там разберемся.

В этот раз он снова сменил машину. Теперь это была Рено «Логан», которую не мыли лет двадцать — точно. А еще на улице начала портится погода. Яркие солнечные тучи закрывали серые, ватные облака. Точно пойдет дождь, и машина станет еще грязнее. Но мне кажется, что Марат только этого и добивался.

— Я так ничего не знаю о тебе, — высказалась я, когда мы приехали к зданию УВД, в котором проходила стажировку. Он остановился в самом дальнем парковочном углу. Но из этого места все хорошо просматривалось. Особенно главный вход.

— Что ты хочешь знать? — Марат смотрел в окно и внимательно следил за центральным входом, из которого входили-выходили люди в форме и в гражданском.

— Где ты родился? — просто спросила я.

— Это менты тебя попросили выяснить?

— Нет. Для себя хочу узнать.

Но ответа от него не последовало. Тут же подъехала машина, из которой вышел подполковник Волков. Поставив свое дорогое авто на сигнализацию, он быстрым шагом направился в здание.

Марат тут же посмотрел на свои наручные часы в стиле «Rolex», а затем внимательно проводил взглядом подполковника.

— Завтра приступим, — высказался он. Завел машину, и мы поехали в неизвестном мне направлении.

Мы остановились возле памятника, рядом красовалась большая церковь с золотыми куполами. Марат вышел из машины и подошел к мужчине с газетой в руках. Они обменялись крепкими рукопожатиями, а затем незнакомец с седой короткой бородой и в коричневой старомодной шляпе передал ему связку ключей. Затем он что-то говорил Марату. Я наблюдала за ними через окно машины. Ничего не слышно, еще и плохо видно. Что он задумал? Почему мы сюда приехали? У меня возникали, лишь одни вопросы, на которые очень хотелось узнать ответы.

Марат вернулся в авто. Я сразу обратилась к нему:

— Куда мы едем?

— Сегодня твоего брата хоронят. Похоронами занялся какой-то Левин. Да, еще нужно сфотографироваться на новые документы.

Мое сердце тут же вздрогнуло.

— Можно попрощаться с братом?

— Лишний раз светиться перед делом — не нужно.

— Прошу тебя…, - я коснулась его руки своими холодными, тонкими пальцами. Он тут же крепко сжал мою руку и потянулся ко мне. К моим губам. Но я резко отвернулась и посмотрела в окно. Вот же глупая! Я же сама этого хочу. Хочу и не могу. Не могу знать и думать, что у меня появляются чувства к убийце, к киллеру.

— Ладно, — грозно произнес он, словно чем-то недоволен. Затем отпустил мою руку и завел машину.

Всю дрогу мы ехали молча. Марат даже не смотрел в мою сторону. Включил громче радио, вдавил педаль газа и сосредоточился только на дороге.