большевикам «деятелями культуры» благословил его (а с ним и других эмигрантов): «Несите на запад свет Православия». Так и произошло.

Близким духовным чадам, унывавшим от крушения «Великой Руси» и водворения безбожников, старец Алексий приводил слова пророка Захарии: «Две части возьму из вас и вымрут. Одних, говорит Господь, Я истреблю мором, других истреблю голодом. А третью часть — Я расплавлю их... То есть когда будете как олово расплавленное, когда поймете, что перед Богом вы — ничто. Со смирением: Господи, я ничто. И отдам и серебреннику — и очищу их, как серебро».37 И к этому старец добавлял: «Мы виноваты, мы согрешили перед Господом. Никто не должен отказываться пить общерусскую чашу горести, чашу наказания, которую дал Господь».

Вместе со всеми нес тяготы лихолетья и отец Алексий. А был он уже немолод и слаб здоровьем. Но даже в последние годы его жизни — в 1922-1923 годах, когда он совсем уже изнемогал от немощей, он продолжал принимать страждущих. Только в последние месяцы своей земной жизни, зная о близящейся кончине, старец перебрался за город, не принимал народ и готовился к отходу в вечность. Праведная кончина св. Алексия наступила 9 (22) июня 1923 года.

Преподобный Серафим Вырицкий

Преподобный батюшка Серафим — это имя особенно близко и дорого каждому православному христианину. В облике своем, в житии своем, в поучениях воплотил саровский старец всю ту теплоту, сердечность, ласковость и радостность православного вероисповедования, которые на протяжении веков лелеял русский народ. А ныне мы в молитвах обращаемся и к другому преподобному Серафиму — старцу вырицкому, и почитаем его как продолжателя особого «серафимовского», огненного («Серафим» — в переводе на русский язык «пламенеющий») служения Богу и людям. А в небесных обителях оба Серафима (по месту подвигов названные Саровским и Вырицким) вместе предстательствуют за нас грешных.

Василий Николаевич Муравьев — будущий старец Серафим — родился 31 марта (12 апреля) 1866 года в Ярославской губернии, в Рыбинском уезде. И внешность его (яркие голубые глаза, красивые русые волосы, правильные черты лица), и смекалистость, деловитость — во многом были наследственными родовыми и местными чертами. Рано мальчик лишился отца, а в 10 лет ему пришлось покинуть и мать — односельчанин позвал его на заработки в столицу. С ранних лет Василия отличала незаурядная память, природный ум и стремление к постоянному самообразованию. Всю жизнь он много читал, особенно интересовался русской историей.

В столице Василий стал рассыльным или «мальчиком на побегушках» в одной из лавок Гостиного двора. Очень быстро из курьеров он перешел на должность приказчика, а потом и старшего приказчика. Вскоре пришлось ему быть начальником над многими людьми, когда он открыл свое «пушное дело», и многих благодетельствовать. В этом ему сопутствовала супруга — Ольга Ивановна, с которой он обвенчался в 1890 году в возрасте 25 лет, прожив до этого самые трудные годы юношества в полном целомудрии и чистоте, что, несомненно, было подвигом при той многозаботливой жизни, которую ему приходилось вести. Подвиг целомудрия они с женой взяли на себя и после того, как умер их второй ребенок — годовалая дочка. А старший сын Николай принес им немало переживаний.

Чета Муравьевых постоянно вносила пожертвования на строительство и восстановление храмов и монастырей, на содержание нескольких богаделен. Но забота о бедных и больных не ограничивалась только денежными пожертвованиями. Одна из облагодетельствованных Муравьевыми насельниц богадельни при Новодевичьем монастыре — спустя многие годы монахиня Иоанна (Шихобалова; † 1944) — рассказывала, что Василий Николаевич и Ольга Ивановна взяли ее из больницы к себе домой и на их иждивении она находилась 12 лет! И она не одна была на таком положении. Муравьевы постоянно принимали к себе болящих из казенных больниц, для того чтобы они скорее поправились в домашних условиях. Так что уже в миру будущий старец стремился к христианскому совершенству, то есть к самоотвержению. На этот путь наставил супругов Муравьевых их духовных отец — великий старец- утешитель преподобный Варнава Гефсиманский.

Бог благословил Василия Николаевича Муравьева осуществить свое давнее намерение — послужить Ему в иноческом чине — уже после грозных и катастрофических событий 1917 года. В 1920 году он стал послушником Александро-Невской Лавры. Монашеский постриг в Новодевичьем монастыре приняла и супруга В. Н. Муравьева. Василий Николаевич стал именоваться монахом Варнавой, а Ольга Ивановна монахиней Харитиной. В схиме оба они примут имя прп. Серафима Саровского.

В Лавре иеродиакона Варнаву поставили на послушание заведующего кладбищенской конторой. Погребения, отпевания, панихиды, заказные богослужения, расчеты с плачущими заказчиками... Горе народное обступает будущего старца-утешителя и не отпустит его уже до конца его дней. В 1921 году иеромонах Варнава получил новое послушание — первого свечника Лавры. Но уже в это время главным становится духовническое служение.

Варнава — в переводе дитя милости, сын утешения, и смиренный лаврский инок воистину оправдывал это имя. Для многих верующих, терпящих страшные лишения в годы революционного террора, он стал источником жизненных сил, терпеливого перенесения всего выпавшего на их долю. При этом отец Варнава не был строгим нравоучителем, он просто жалел народ и никого не осуждал. Он не был «борцом за Православие», он просто жил православно, и вокруг него, по слову его будущего монашеского покровителя — прп. Серафима Саровского, «спасались тысячи». И потому именно его, после того как по постановлению Поместного Собора 1917-1918 годов было необходимо при каждом монастыре иметь избранного настоятелем и братией духовника-старца, выбрали на это служение. При постриге в великую схиму иеромонах Варнава был наречен Серафимом и стал, так же как и его небесный покровитель, «народным духовником» — старцем не только для братии монастыря, но и для всех «требующих помощи и заступления». Келья старца Серафима в Александро-Невской Лавре сохранилась, и сейчас можно войти под ее тихие своды и помолиться великому печальнику земли Русской...

Сбылось бывшее Василию Николаевичу Муравьеву в 1907 году сонное видение, о котором он помнил всю жизнь: «Виделось мне, будто иду я на богомолье в Никольский монастырь, что близ моей родины в Гороховецком уезде. Во сне дорога показалась мне незнакомою, и я блуждал по лесу. Вдруг вижу: впереди меня идет старец с сумой за плечами, и в руках топорик. Поравнявшись со старцем, я спросил у него, как пройти в Никольский монастырь. Старец сказал: “Пойдем, проведу тебя, я туда же иду”. Вглядываясь в своего спутника, я признал в нем отца Серафима и сам спросил его: “Батюшка, вы будете отец Серафим?” “Да,