в своем логове, словно раненый хищник. И, как ни странно, таким поведением ему удается меня заинтриговать.

Одинокими вечерами я думаю, как это все-таки удивительно — жить практически через стену с красивым мужчиной, который ведет себя словно призрак. Так кто он все-таки такой?

Проходит неделя.

Вечером я как обычно вожусь с ужином и уже по привычке накладываю Даниилу еду. Я замечаю, что в последнее время стала заботиться о нем как настоящая жена: по дороге домой выискивать интересные рецепты, оформлять блюда. Наверное, я просто привыкла.

Я вздыхаю и кладу на столешницу лопатку. Нет. Я просто хочу чтобы мы наконец поговорили. Желаю понять, что за человека я назвала мужем, но слишком боюсь первой начать разговор.

Я в замешательстве смотрю на свои короткие шортики и думаю, что зря их надела. Они слишком вызывающие. Или нет, я опять-таки делаю это потому, что пытаюсь расшевелить его, услышать правду о том, что случилось в те несколько дней, когда Даниил сорвался от меня к Ане. Хочу думать, что она сделала из мужа чудовище и понимаю: так не бывает.

И все-таки…

Меня пронзает электрической волной. Я слышу звуки музыки. Даниил играет на рояле ту самую песню, которую мы пели у меня в квартире до того как все это произошло.

Так раненый зверь все же выполз из своей пещеры?

Глава 15

Я приближаюсь медленно и осторожно, так, словно боюсь спугнуть волшебство.

Даниил действительно за роялем. За прошедший с начала нашей совместной жизни месяц я убедилась, что зверь не так страшен, как мне вначале показалось.

Сейчас я любуюсь его широкой спиной. Я напоминаю себе мотылька, очарованного пламенем масляной лампы.

Даниил сидит в полутьме. На него падает только полоска света из зала. Черт побери, когда он не пытается угрожать мне, он по-настоящему красив и мне так интересно, чего же в нем больше — жестокости или человечности?

Я приближаюсь очень аккуратными шагами, готовая при любой опасности дать стрекача и при этом напоминаю себе мышку, очарованную флейтой Ганса.

Он отлично играет, и мне кажется, это еще одна часть души, которую Даниил обычно не показывает посторонним.

Я встаю от него в двух шагах и тут мелодия неожиданно обрывается. Даниил убирает руки с клавиш. Я стараюсь не дышать. Черт, может он меня не заметил?

— Мне показалось ты любишь петь, — говорит муж, не оборачиваясь.

«Он знает, что я тут», — понимаю я.

— Благодарен, что ты решила остаться тут в свой день рождения. Со мной.

Вот сейчас я, пожалуй, могу обнаружить свое присутствие. Выхожу из-за спины Даниила и останавливаюсь у рояля.

— Не за что…

Мне приятно, что он запомнил дату, но…

— Вообще-то я его никогда не праздную.

Даниил вскидывает голову. Голубые глаза блестят.

— Почему?

Пожимаю плечами.

— Я в принципе не отмечаю праздники — ни день рождения, ни Новый год. Вообще ничего. Моим родителям, маме… всегда было не до меня. Работа — дом, дом — работа.

Мы встречаемся взглядами, и я прикусываю губу. Сейчас мне почему-то снова кажется, что наше знакомство разорвало замкнутый круг, по которому я обречена была бегать.

— Ты очень красивая, — он снова смотрит на клавиши, — хрупкая. К тебе, Алин, влечет. Я тоже первую неделю думал, что разведусь. Я повел себя как идиот и не только. Мне было тошно от себя. Но, черт возьми, я привык к уюту, который ты создаешь. Ты такая… домашняя, похожая на фею. Я понял, что…

Он поднимает голову, и я осознаю: Даниил не знает, как попросить прощения. Я улыбаюсь. Мне приятно слышать то, что он сказал. В его глазах я вижу желание и восхищение. Я в легкой маечке на голое тело и коротких шортах.

Мне ужасно хочется коснуться его волос, я протягиваю руку и зарываюсь пальцами в жесткие кудри. Приближаюсь и вдыхаю его запах.

Мне кажется, в его глазах я читаю облегчение.

Но я не собираюсь так просто его прощать.

— Объяснишь?

Он хмурится. Я присаживаюсь на край банкетки, которая стоит у рояля.

— Расскажи, что произошло между нашим последним вечером и свадьбой. Тогда я подумаю, смогу ли остаться рядом.

Он упирается взглядом в клавиши, и я смотрю на его длинные ресницы. По выражению лица Даниила можно догадаться, это не то, в чем признаваться легко. Да что Аня с ним делала?

— Все это время я ломала голову, кто ты? Человек, в которого я чуть было не влюбилась или спятивший маньяк?

Даниил кивает. Потом он закрывает крышку рояля и облокачивается на нее, разворачиваясь ко мне. Я невольно чуть отодвигаюсь, потому что Даниил слишком близко.

Он набирает воздуха в грудь.

— Аня манипуляторша. Те несколько дней она была шелковая и я повелся как последний идиот. Я сам позвал ее на свидание под Новый Год. Ты наверное сейчас не поверишь, — он улыбается, и улыбка Даниила снова кажется мне привлекательной, — сначала решил, как-нибудь опять договоримся, а потом вдруг подумал о тебе и мне стало тошно от мысли о том, в каком говне я жил все это время…

Он взлохмачивает свои волосы пятерней.

— Я Лютову накануне той встречи позвонил, — произносит он скороговоркой, — пять лет с ним не общались из-за Ани. Но как только я понял, что мне будет лучше без нее, Алин, я просто захотел убедиться в правильности своего решения. Чтобы точно знать, что нет дороги назад.

Даниил смотрит мне в глаза. Я киваю. Вот сейчас и я отступить не могу. Я захотела разделить с ним эти воспоминания.

— Денис задействовал старые связи и все мне на нее накопал. Она эти пять лет ходила в свингерский клуб. Еще с первого любовника ее. Отрывалась. Там и встретила в конце концов Руслана. А я, конечно же, был в роли лоха.

Даниил барабанит по крышке фортепьяно пальцами.

— Лютов дозвонился мне прямо в ресторан, я в фойе вышел и все это выслушал. Я уже тогда с ней думал распрощаться навсегда. Вернулся и тут Аня мне заливает, что я опять все не так понял, — глаза мужа становятся стеклянными, — а у меня в голове крутится одна мысль: "Каким же я был ослом". Да я у венеролога однажды лечился, а она умудрилась выставить меня в итоге виноватым! Сижу и медленно зверею.

Он растирает лоб пальцами.

— А она что?

Даниил усмехается.

— Нет, это все я. Сказал ей: «Свободная любовь? Ну давай попробуем». И как только у меня ни один мускул на лице не