Мрачные, опасные мысли завладели им, настолько невероятные, что он даже испугался за свой рассудок. Он не хотел, чтобы Уолдо стал первым мужчиной Рейвен, но, к сожалению, ничего не мог сделать. Он отказался помочь ей избежать этого брака, и теперь уже слишком поздно. Или еще нет?

Пир начался сразу после церемонии. Дафф распорядился подать лучшее французское вино, и гости, пившие без меры, вскоре стали отпускать грубые шуточки и советы в отношении брачной ночи, не обращая внимания на то, что смущают невесту. Дрейк молчал и пил больше, чем следовало бы. Ему хотелось напиться до беспамятства, чтобы не думать о том, как тяжелое тело Уолдо навалится на хрупкую, прекрасную Рейвен.

Пир длился до поздней ночи, и в зале с трудом можно было найти трезвого человека. Дрейк был пьян, но не настолько, чтобы не заметить, как служанка уводит Рейвен в ее брачную опочивальню. Затем Уолдо сказал что-то вульгарное о невесте-девственнице и о том, что он собирается сделать с ней. Дрейк понял, что Рейвен, должно быть, услышала, потому что она на мгновение сбилась с шага, но потом, расправив плечи, вышла из зала. Что-то темное, ледяное и угрожающее поднялось внутри Дрейка, грозя задушить его. Кто-то должен заплатить за несправедливость, совершенную его отцом, дедом и братом по отношению к нему и его матери.

Уолдо должен заплатить.

Дрейк знал, что ему нужно покинуть пир, но продолжал пить и мрачно наблюдать за Уолдо. Темнело, Дафф ушел, и гости тоже начали расходиться. Дрейк был немало удивлен тем, что Уолдо не торопится присоединиться к своей жене.

Если бы он стал мужем Рейвен, ему бы не терпелось закрепить брачные узы в постели. Он посмотрел на Уолдо. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: Уолдо, как и его рыцари, совершенно пьян. Он во весь голос отпускал все более грубые шутки.

Сэр Джон подошел к Дрейку, заметил направление его взгляда и произнес:

— Пора уходить. Забудь об Уолдо. Мы покидаем этот замок гораздо более богатыми, чем приехали сюда.

— Посмотри на него, — сказал Дрейк с отвращением. — Он позволяет своей молодой жене ждать, пока сам тут веселится. Он настолько пьян, что едва ли встанет со стула. — Дрейк засмеялся. — Вряд ли Уолдо окажется на высоте, когда присоединится к молодой жене.

— Тебя это не касается, Дрейк, — предостерег Джон. — Давай уедем.

Дрейк уже было приподнялся со скамьи, когда увидел, как Уолдо сложил руки на столе и уронил на них голову.

— Посмотри, Джон, Уолдо заснул. Его друзья тоже отправляются спать.

Джон обеспокоенно посмотрел на него.

— Что ты задумал, Дрейк? Я хорошо знаю этот взгляд, друг мой. Сдается мне, Уолдо ожидает что-то малоприятное.

— Как ты думаешь, Уолдо долго будет спать? — спросил Дрейк, когда мелькнувшая ранее в его мозгу сумасшедшая идея вновь вернулась.

— Ты пьян! — воскликнул сэр Джон. — Твоя голова плохо работает сейчас.

Дрейк мрачно улыбнулся:

— Она достаточно хорошо работает, мой друг. Мне кажется, Уолдо не заслуживает первой брачной ночи. Я, пожалуй, займу его место в постели Рейвен.

Джон вскочил на ноги; страх исказил его лицо.

— Ты спятил? Ты и раньше много раз испытывал судьбу, но это превосходит все, что ты когда-либо совершал. Уолдо убьет тебя. И как же леди? Ты думаешь, она позволит тебе овладеть ею? Вино ударило тебе в голову. — Он схватил Дрейка за руку. — Давай уйдем отсюда. Ты сейчас явно думаешь не головой, а тем, что у тебя между ног.

— Нет, друг мой, за последние дни моя голова впервые мыслит совершенно ясно. Я лишу его невесту девственности, и такая месть будет понятна Уолдо.

— А что, если Уолдо проснется, пока ты… э… будешь лишать его невесту девственности?

— Ты проследишь, чтобы он не проснулся, — сказал Дрейк, вставая и направляясь к возвышению. Джон шел за ним по пятам. Дрейк остановился рядом со стулом Уолдо, прислушался на мгновение к его храпу и презрительно фыркнул. — Если мой брат проснется до того, как я вернусь, воспользуйся рукояткой своего меча, чтобы он снова заснул. Никто не узнает. Его сквайры и солдаты уже отправились спать.

— Я, должно быть, с ума сошел, участвуя в этой глупости. Как долго я должен здесь ждать?

Дрейк бросил взгляд на лестницу, которая вела в брачные покои, и улыбнулся. Он задумал вовсе не насилие, а скорее умелое соблазнение. Он хотел, чтобы Рейвен испытала наслаждение.

— Не менее двух часов. Три, если ты сможешь удержать Уолдо здесь.

Брови Джона взмыли вверх.

— Три часа, чтобы овладеть девственницей? Ты, должно быть, теряешь навык, Дрейк. Раньше ты мог сделать то же самое за половину этого времени. Что такого особенного в Рейвен?

— Я знаю ее еще с тех пор, когда она была совсем девочкой. У меня нет к ней нежных чувств, но ради старой дружбы я лишу ее девственности без насилия.

Джон с осуждением посмотрел на Дрейка.

— Не дело ты задумал.

— Это как посмотреть, — сказал Дрейк, отпивая вино, чтобы укрепиться в своей решимости. — Лучше я, чем Уолдо. Она, может, даже поблагодарит меня.

Рейвен нервно расхаживала по комнате; жгучая ненависть к Уолдо пронзала ее сердце, словно острый нож. Сейчас Уолдо придет к ней. Он думает, что она уже ждет его в постели, совершенно обнаженная. Если она ослушается или станет сопротивляться, он может ударить ее. Он раздвинет ей ноги и вонзится в нее, причиняя боль. И у него есть законное право делать это столько, сколько ему захочется. При мысли о том, что она будет носить ребенка Уолдо, тошнота подступила к горлу. И все же ради себя самой она надеялась, что ребенок будет зачат в эту же ночь. Возможно, тогда Уолдо оставит ее в покое.

Было уже совсем поздно, и Рейвен все больше нервничала. Чуть раньше она выкупалась, а потом Тельма забрала ее одежду и помогла лечь в постель. Но едва служанка вышла, Рейвен тут же встала, накинула рубашку, чтобы прикрыть наготу, и стала расхаживать по комнате, обдумывая план действий. Подошло и миновало время вечерней службы. И только когда близилось время утрени, она услышала за дверью шаги. Быстро задув свечу, она с трепетом ожидала, когда муж овладеет ею, тем самым узаконив их брак в глазах церкви.

Дверь открылась и закрылась. Она услышала скрежет ключа в замочной скважине и забилась в самый темный угол, между кроватью и ночным столиком. Тихое шуршание сбрасываемой одежды заставило ее ахнуть. Она знала, что он услышал ее возглас, потому что скорее не увидела, а почувствовала, как он взглянул в ее сторону. Она прижималась к стене, ожидая, что он сейчас схватит ее и потащит к брачному ложу.

На мгновение Рейвен задумалась, почему он ничего не говорит и не показывает, чего хочет от нее, но ее голова была настолько занята мрачными размышлениями о брачном ложе, что мысли путались. Потом она услышала приближающиеся шаги и совершенно отчетливо поняла, что очень скоро Уолдо лишит ее невинности. Что-то всколыхнулось внутри ее, и, охваченная страхом и решимостью, она схватила кувшин с ночного столика, готовясь защищать свою честь.