Стрелявших было несколько, судя по разочарованным голосам, — не больше пяти человек.

— Мля, зашхерился, урод! — протянул стрелок, явно рассчитывавший на блицкриг.

— Это не он урод, а ты косой, — резюмировал второй голос. — С десяти шагов в тело промазал.

— Я косой? — взвился незадачливый охотник на исследователей Болот. — Да ща я его…

«Ща» не получилось. Поверх бревен я внимательно следил за тем, как шевелятся верхушки камыша. И когда в одном месте они зашевелились несколько интенсивнее, не высовывая головы, поднял свой РМБ-93 и выстрелил.

Истошный, почти поросячий визг разнесся над Болотами.

— Мля, пацаны, я маслину поймал! — заходился в крике подстреленный. — Урою на хрен, козлина!

— Сейчас еще десяток отсыплю, — пообещал я из-за бревен.

Расчет был не убивать бандита — иначе бы меня точно живым не выпустили, — а показать болотным грабителям, что они пытаются проглотить кусок, который им явно не по зубам. О чем я им и сообщил:

— Эй, братва, может, разойдемся краями? Какой вам интерес маслины ловить? Реально больше потеряете, чем возьмете.

— Мы свое полюбасу возьмем, — донеслось из камыша. — А вот твой интерес пиковый, фраер, и попал ты конкретно. Потому скидавай хабар и снарягу, подымай грабли и выходи. Тогда не тронем. Можешь пёхом на Кордон отправляться и сдаться воякам. Срок получишь, зато живой. Как тебе такой расклад?

— Не катит, — отозвался я.

— Тогда смотри, какие козыри у меня в рукаве заныканы.

Вслед за этими словами со стороны камышей в воздух взлетели четыре черные точки. Две из них я успел сбить из ружья, но две упали точнехонько рядом со мной. В голове промелькнули строки из Семена Гудзенко, прочитанные в каком-то военном журнале: «Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины…»

Рядом со мной лежала пара черных «эфок», поблескивая свежей краской на ребристых черепаховых спинках. Если бы гранаты были не учебными, то из меня б сейчас получилась эдакая долма — мясной фарш в обрывках камуфляжа вместо виноградных листьев. Правда, полностью бесполезная в плане трофеев — взрывы разодрали б на части и разметали по болоту все, что имело хоть какую-то ценность для бандитов. Потому с экономической точки зрения данное предприятие было абсолютно бессмысленным. Отсюда и учебные, а не настоящие гранаты, которые, наверно, от нечего делать бандюки навострились метать на удивление точно. И выяснять, есть ли у них в наличии Ф-1, крашенные зеленым, желания у меня не было ни малейшего.

— Ну что, фраерок, убедили мы тебя?

В издевательском голосе бандита слышались победные нотки.

— Еще как! — отозвался я, доставая из разгрузки девайс собственного изготовления, а из кармана штанов зажигалку. — А точно отпустите?

Фитилек занялся сразу — Сидорович хоть и тот еще фрукт, но товар у него всегда качественный.

— Зуб даю! Ты только давай выходи, не задерживайся.

Я прям почти увидел, как несколько пар глаз выжидательно смотрят сейчас на эти бревна поверх целиков своих ружей, пистолетов или чего еще там у них было. Ждущий всегда получает что-то… правда, иногда не совсем то, чего он ждал. Ну я и не обманул надежд бандитов, подбросив кверху продукт собственного изготовления, одновременно плотно зажмуривая глаза и широко открывая рот.

Помогло все это не очень. Жахнуло так, будто дала залп целая батарея орудий береговой обороны. И вспышка нестерпимо яркого света резанула по глазам даже через веки. Но это все было вторично. Главное, что у меня появилось несколько секунд — бесценная валюта, на которую иногда можно купить целую жизнь.

Помимо грохота и вспышки девайс выдал существенное облако черного дыма, из которого я и вывалился словно демон из ада, паля из своего РМБ.

Я нисколько не пожалел, что выложил Сидоровичу лишние полсотни евро за улучшенные патроны, производимые народными умельцами в Зоне — и только в Зоне. Патронов с пулей двенадцатого калибра весом 37,8 грамма не встретишь в магазинах на Большой земле. Их льют там лишь редкие кустари-любители пощекотать себе нервишки охотой на крупного зверя с гладкоствольным ружьем — типа, шансы уравнивают. В Зоне такие патроны производят намного чаще, ибо охота здесь идет на зверя куда более опасного, чем тигр или медведь. Зато в бою на дистанции до тридцати метров по мощности вряд ли какой ствол сравнится с магазинным боевым ружьем девяносто третьего года выпуска, заряженного такими патронами…

Выстрел в грудь опрокинул на спину тощего бандита, решившего добыть свое счастье при помощи видавшего виды «Макарова». Кувырнувшись в воздухе, тусклый от потертостей пистолет улетел в болото. Убогая броневая защита куртки его хозяина вмялась в тело, разворотив осколками стальных пластин грудную клетку. Неприятная картина, когда видишь, как окровавленные сломанные ребра вылезают наружу, пробив плотную черную кожанку. Потому я быстро довернул ствол и выстрелил дважды подряд. Дважды потому, что, когда в тебя целится из обреза амбал весом центнера в полтора, лучше перестраховаться.

Казалось, две дыры в объемистых телесах бандита не впечатлили, разве что прицел сбили. Владелец обреза поморщился — вот, мол, незадача! — и вновь вскинул оружие, намереваясь завершить начатое. Но я выстрелил в третий раз на полсекунды быстрее, стерев свинцовым ластиком морщины с мясистого лба вместе с самим лбом. Вероятно, мозгов в обширном черепе было немного, так как киношных спецэффектов тяжелая пуля не произвела. Просто на месте верхней части головы бандита образовалось что-то неприятно-багровое, отчего он, издав нижней частью что-то похожее на «мля…», подогнул колени и медленно завалился на бок.

Все это я фиксировал боковым зрением без участия сознания. Да и времени эти два незначительных в истории Зоны события заняли от силы секунды полторы — как раз хватит, чтобы трижды в максимальном темпе передернуть ствол ружья. С учетом того, что до начала вооруженного столкновения один патрон уже был в патроннике РМБ, у меня оставалось еще три шанса отбиться от болотной нечисти. Но расстрел амбала занял у меня слишком много времени — иногда полторы секунды — это непозволительная растрата самой ценной в Зоне валюты…

По моей ноге ударила бейсбольная бита — во всяком случае ощущения были один в один. Не сказать что больно, скорее тупо, сильно и обидно. Молниеносно порванные нервы не в состоянии отослать в мозг адекватный сигнал о размерах ущерба. Просто у вас вдруг ни с того ни с сего подламывается нога, и вы, проклиная на чем свет стоит собственную медлительность, валитесь в грязь, в процессе все-таки успевая нажать на спуск…

Третий бандит особыми габаритами не отличался, зато голос имел омерзительный. Только сейчас я осознал, что так сильно давило мне на уши все долгие две секунды перестрелки. Оказывается, это был продолжительный вой третьего:

— Воо-от!!!.. Оон!!!.. Сууу-к…

Последнюю гласную голосистый бандюк выкричать не успел, поймав пастью круглый свинцовый шарик, в шесть с половиной раз превышающий весом пулю «Макарова». В результате ему просто вынесло шейные позвонки вместе с частью затылка, что на этот раз смотрелось вполне кинематографично — открытый рот, через который можно, как в телескоп без стекол, рассматривать достопримечательности Зоны.