— Говорила же, у тебя проблемы! — она приблизилась максимально и цапнула зубами меня за ухо. Я не очень-то обольстился от ее обкуренной нежности. Пусть сделает это на трезвую голову.

— Забавная история, — засмеялась она. — А ты уверен, что этот твой Женька действительно не причем? Ведь сарай-то был открыт, все это видели! Посуди сам: его чуть не убили подростки, одного из которых звали Игорь. «Игореха, стреляй!» Конечно, там, один против этой «группы здоровья» он не попер. А тут отлежался, оклемался, высунул из сарая нос, Игореху того опознал и, воспользовавшись кутерьмой, возникшей во время землетряса, его пристрелил.

— Бред, бред и бред! Сама посуди: у него не рожа, а кусок мяса! Он практически ничего не видит, как он его разглядел и опознал? Он голоден, болен, и за крышу над головой готов языком вылизывать школьный двор. Кто сказал, что «Игореха, стреляй!» и медалист Грибанов одно и то же лицо? Домыслы и совпадение. И кто сказал, что у Женьки-бомжа есть оружие? Если бы оно было, то палить он бы стал не в школе, а там, где его били.

— Если бы было… — тихо засмеялась она.

— Это не он.

— Не он, так не он.

Я посчитал, что разговор закончен, вставил палец в дырку на ее кофте — крутейший дизайн! — и притянул к себе.

— Слушай, а может быть это был все-таки повод, а не гнусная…

— Мальчики-девочки! — звонко крикнула Салима с кухни. — Где застряли, где потерялись?! Самсу кушать!

— Девочки! — фыркнула Беда и отцепила кофту от моего пальца.

«Мальчики» ее почему-то не возмутили.

— А где сейчас твой Возлюбленный? — Она предпочла не заметить мой душевный порыв.

Я пожал плечами.

— Сидит, наверное, в моем сарае, кипяток с сахаром гоняет.

— Идиот, ты что, не зашел к нему после всех этих событий?!

— Ты же сказала, приезжай немедленно!

— Кретин, да твой сарай опера уже по досточкам разобрали, а Женьку наизнанку вывернули! Хочешь, я позвоню знакомому «урке», узнаю информацию по этому делу?

Я ухмыльнулся. Она знает, что я владею терминологией не хуже нее — «урками» называют ребят из уголовки. Я засмеялся. Она знает, что я и сам могу узнать все по этому делу, если позвоню Ритке Грачевской. Инспекция по делам несовершеннолетних в РОВД находится на первом этаже, уголовный розыск на втором. Ритка, как правило, в курсе всех дел и уж ее информация будет поточнее, чем та, которую дает не очень щедро прикормленный «Криминальным вестником» опер.

— Пойдем самсу жрать. За дело взялись профессионалы, какого черта совать свой нос?

— Да? — ехидно спросила она, ловя очками в темноте коридора свет, доходивший из комнаты. — А ты уверен, что хорошо спрятал свой «ствол»?

Я почувствовал, что вспотел.

Это был единственный незаконопослушный момент в моей жизни. Пережив недавно кучу неприятностей, я так и не собрался с духом избавиться от пистолета Макарова, доставшийся мне в результате разборок с одной местной группировкой, именуемой «борисовцы». Я предпочел соорудить под лежаком маленький тайничок — незаметный и надежный, следовало только знать, где и как подцепить нужную доску в полу. Одна беда: я постоянно забывал и про тайник и про оружие: слишком втянулся в мирную жизнь педагога. Лучше бы все-таки от него побыстрей избавиться.

— Поехали, — Беда потянула меня за руку.

— Куда?!

— В сарай!

— Девочки-мальчики!

Я сгонял на кухню, прихватил самсу, рассовав пирожки по карманам, заверил Салиму, что мы скоро вернемся, и быстро оделся в коридоре.

Беда тоже натянула тонкую дубленочку и гарцевала на месте, от нетерпения пристукивая ногой. Кажется, ей все это нравилось: «ракета», «ствол» у меня под кроватью, бомж, готовый за стакан кипятка чистить от снега школьный двор, и я — впервые в жизни попробовавший ганджубаса.

* * *

«Аудюха» почему-то не открывалась. Может, замок замерз, а, может, от старости его просто заклинило? Я плюнул на неподатливый ключ, нашел проволоку, поковырялся недолго и открыл дверь.

— Эй! — засмеялась Беда. — А зачем ты повесил знак «инвалид за рулем»?!

Я посмотрел в зеркало заднего вида: на заднем стекле желтел небольшой квадрат.

— Ну-ка, отдери! — скомандовал я. Элка поковыряла знак пальцем.

— Слушай, тут без ножа никак! Серьезно прилипло! А ты какой инвалид — на голову?

Я заржал. В отличие от нее я понимал чужой юмор.

— Нет, гораздо ниже! Там, что, не написано?

— Нет! — покатилась она со смеху. — А должно быть?

— Конечно. Это ученички мои шутки шутят. Завтра зубами отдирать заставлю.

Беда плюхнулась на сиденье рядом со мной, и я мысленно поблагодарил ее за то, что она не рвется за руль. Терпеть не могу ездить пассажиром, она тоже, и это одна из причин, почему мы не можем долго находиться в одной машине.

Ключ в замок зажигания почему-то не вставлялся. Я пихал его, пихал, и так и эдак, но он, как неродной, не стыковался. Но попробуйте-ка куда-нибудь что-нибудь вставить, когда на улице минус тридцать! Я разобрал панель и отсоединил замок от блока зажигания.

— Ну, ни фига себе, техническое состояние! — покатилась со смеху Беда, глядя как я отверткой завожу машину. — А мы доедем?

— Да куда мы денемся! — заорал я, отмечая с удивлением, что движок еще горячий. Мне казалось, что я провел у Беды часа два, а в минус тридцать и за десять минут остынет все что угодно.

Мы классно ехали, уличные фонари и фары освещали зимние улицы. Кое-где уже установили новогодние елки, обвешали их гирляндами и это улучшало настроение, веселило, смешило, добавляло кайфа. Скоро Новый год, а в Сибири самый новогодний Новый год. Ну, какой может быть праздник в Марбелье? Там и так каждый день праздник.

Я догадался, почему Элка не рвалась за руль, она решила поиграть в водителя: крутила воображаемый руль, вжикала как пятилетний пацан, давила на несуществующие педали и переключала передачи.

— Слушай, — заорала она, — а где ручка скоростей?! Какого черта у тебя вдруг автомат? Ученики шутки шутят? — Она так заржала, что согнулась пополам и стукнулась головой о бардачок.

— Шутят, гады! — поддался я ее веселью, обгоняя «круизер» и подрезая «чероки».

— Вот сволочи, и руль слева направо переставили! Я думаю — где руль? А руль у тебя, блин!

Я вдруг заметил, что Элка на водительском сиденье, я — на пассажирском, но руль почему-то у меня. Я рассмеялся, ну и задам я завтра десятому «в»! Все вернут на свои места.

— А ничего твоя «селедка» бегает! С места сотню рвет. Давай, махнем не глядя! Ну, ни фига себе — кожаный салон!

— Кожаный? — удивился я.