— Я сказал: посмотри, а не свались, — укоризненно пробурчал мой спаситель.

— И чего я там не видела? — предпринимать новую попытку не хотелось.

— Дорога неровная, каменистая. Дальше вообще овраги и рытвины, лошади вряд ли пройдут. А для кера бездорожье не проблема. Так что кончай нудить!

Ехать и не нудить было нудно.

— Ла-айс! — заныла я, не выдержав и получаса.

— Что?

— Мы так и будем молчать всю дорогу?

— Ну не молчи. Если тебе скучно, давай повторим, что ты знаешь об этом мире.

Ну вот, напросилась.

— Тар — стандартный сопредельный мир, — монотонным речитативом прилежной школьницы-зубрилы начала я, — магический уровень — девять баллов по шкале Хэмфаста, Хранитель врат — Гвейн, старейшина Великого Круга. Климатические условия — стандартные, продолжительность года — близкая к стандартной, деление на времена года, двенадцатимесячный цикл — все согласно основным нормам. Единственное существенное отличие Тарского календаря от системы фиксирования дат в известных мне мирах — разбитие месяца не на недели — седмицы, что является общепринятой формой учета времени в Сопределье, а на пятидневки, или длани, по количеству пальцев на руке. Таким образом, в каждом месяце шесть дланей, то есть, тридцать дней, а в году — триста шестьдесят. На Таре два материка — Каэтар, или Восточные земли, и Саатар, соответственно — Западные земли. На Каэтаре расположено крупнейшее человеческое государство — Каэтарская империя, где мы собственно и находимся. На Саатаре расселены остальные народы: в центральной части — Лар’эллан, королевство эльфов. Северо-западнее, за пустошами — Зеленые холмы, страна тэвков. На севере живут снежные орки, на юге, в Долине Вулканов — огненные. Между землями снежных орков и эльфийским лесом тянется Драконий Гребень — горная система, где в пещерах и долинных поселениях проживают гномьи общины…

Тут я остановилась — нужно было перевести дух. Кард, который ехал впереди, так что все свои слова я адресовала его дружелюбной спине, наконец обернулся, и я поняла, что все это время он самым наглым образом лыбился.

— Ты подозрительно много знаешь для коренной уроженки этого мира, — прокомментировал он выражение своей физиономии.

— Да? И что же должна знать коренная уроженка?

— То же, что и все. Тар круглый, материка два. На одном живут люди, на другом — все остальные. Одни — хорошие, другие — не очень, и кто из них кто, зависит от того, на каком из континентов проживаешь ты и какой формы у тебя уши.

— Ясно. А какой должна быть позиция полуэльфки, выросшей в людском поселении на Саатаре?

— Самой оптимистичной! — выдал, не задумываясь, Эн-Ферро. — Все наивные семнадцатилетние девушки, отправляющиеся в поисках счастья на чужой материк, просто обязаны лучиться оптимизмом!

— Лайс, — с сомнением протянула я, — ты думаешь, я сойду за семнадцатилетнюю? Мне же почти на десять лет больше. И я не наивная девушка, я уже порядком тертая жизнью тетка.

Мои слова заставили идущего обернуться снова.

— Это кто тут тетка? И на Земле была малолетка малолеткой, а на Таре, на свежем воздухе да при хорошей энергетике, мне еще доказывать придется, что тебе не пятнадцать.

Дорога стала шире, и кард придержал кера, чтобы поравняться со мной.

— Только лицо попроще сделай, жизнью тертая, — посоветовал он. — Понаивнее.

Сделала.

— Понаивнее, — фыркнул Лайс, — а не потупее.

Пришлось повторить.

— Уже лучше. — Фырканье стало одобрительным. — Только не переусердствуй. А то в городе за нами все жулье увяжется: такую простушку грех не пощипать.

Следующие полчаса я тренировалась изображать невинность и наивность, скромно опускать глазки и восторженно охать. После очередной демонстрации кард чуть не вывалился из седла от смеха и объявил курс актерского мастерства оконченным.

Он умолк и погрузился в собственные мысли, а я снова заскучала.

Окружающая нас дикая природа не спешила поражать разнообразием форм и буйством красок, как вещал краткий путеводитель идущего. Лес как лес. Никакой чуждой глазу флоры или, боже упаси, фауны (если, конечно, забыть о зеленых ящерицах размерами с корову), знакомые запахи и привычные звуки. Правда, попадались дорогой незнакомые мне кусты и чудные цветастые птички, но при моих познаниях в ботанике и зоологии опрометчиво было бы утверждать, что где-нибудь в Центральной Европе или Южной Америке такие не водятся.

Но невозможно сложить мнение о мире, когда еще ничего, кроме бесконечного и уже не кажущегося таким чудесным леса не видел. Мне хотелось поскорее добраться до города со странным названием Сараст, где располагалась школа магических искусств, в которой мне предстояло учиться. Если возьмут, конечно.

Пользуясь вездеходностью керов, Лайс проложил маршрут от станции до конечного пункта не по главной дороге, извилистой змейкой обегавшей все лесные поселки и охотничьи стоянки, а напрямик, чтобы быть в городе уже к следующему вечеру. Но после резво взятого старта на следующее же утро мы были вынуждены сбавить темп по причине болящей меня. После дня в седле и ночевки на ложе из валежника болело все. Болели ноги, руки и спина. Болели мышцы и суставы, о существовании которых я до этого даже не догадывалась. Эн-Ферро заверил меня, что это как в спортзале, и стоит только вернуться в седло, как боль «разойдется». Спортзалы я посещаю не часто, а потому часа два ему верила. Пока не свалилась с кера.

Но разве меня пожалели? Водрузив мое бренное тело обратно на ящерицу, мой новоявленный братец объявил, что не стоит терять времени, и для меня началось обучение местным языкам. Жестко, я скажу, началось! Вредный кард никоим образом не реагировал на фразы типа «хочу есть» или «спина болит», пока я не произносила их на каэрро, человеческом наречии Тара, или саальге, языке эльфов. И если каэрро для проживания в империи был мне необходим, то саальге меня обучали исключительно ради поддержания легенды. Родной язык, чтоб его! Попутно в меня вдалбливали тарские метрические единицы, заставляя пересчитывать пройденные километры в местные парсо[2]или свой рост с метров на гиары[3]. Дорога в парсо казалась короче, а я в гиарах — выше, но это было слабым утешением за мои страдания.

В Серебряные Ключи, поселок неподалеку от Сараста, я приехала уставшая и злая. В довершение всех бед Эн-Ферро притащил меня в какое-то жалкое подобие постоялого двора, гордо именуемое «Радость путника», и заявил, что здесь мы проведем ближайшие два дня, пока он разведает обстановку.

На разведку кард отправился сразу же после убогого обеда, предоставив мне возможность отдохнуть в обшарпанной комнатке с заляпанным голубиным пометом оконцем. Оставаться одной в незнакомом, полном подозрительного люда заведении не хотелось, и я, несмотря на усталость, намеревалась напроситься с Лайсом. Пока не увидела кровать…