Широкая ладонь Аль-Мактума полностью покрывает мои складочки, так сильно сжимает, что я еле на ногах стою, только эта рука и спасает меня от падения. Неприличный и греховный жест. Ужасно то, что я не столько пугаюсь, сколько возбуждаюсь от этого прикосновения. Меня смущает нарастающее напряжение, парень словно повелевает своей рукой, еще чуть-чуть и смазка проступит через купальник.

— Прости. Я все поняла. — говорю смиренно. Только это может его успокоить, затушить адский пожар в его глазах. Только моя напускная покорность только разжигает огонь, заводит его сильнее. Чтобы я не делала — все его забавляет и раззадоривает. Такое чувство, что даже если я претворюсь мертвой, даже это покажется ему возбуждающим.

— Убирайся. — говорит хрипло Эмир, пробуривая глазами во мне дырки. Я выдыхаю и направляюсь к выходу с болезненным облегчением и капелькой разочарования, но Аль-Мактум смеется и удерживает меня на месте. — Не ты…

— Я могу уйти с ним и позвать кого-нибудь для Вас…

Амин, опустив голову, выходит, и я ёжусь от страха. Даже здоровый мужчина скукожился до размера котёнка, что говорить обо мне?

Теперь мы остались одни и выражение лица Эмира не обещает ничего хорошего.

— Тебе нельзя общаться с другими мужчинами пока ты со мной.

— А я разве с тобой?

— Придётся помыть тебе рот с мылом. — он придвигается еще ближе, запускает руку под купальник, сжимая ягодицу, потирая пространство между пухлыми булочками. От него не укрывается, что я совсем влажная. Мокрая до неприличия.

Мое лицо приобретает со стыда страдальческий вид, хочется плакать от испытываемого унижения. Понимаю, что его слова не пустые угрозы. Он выполнит обещание в доли секунд, если я буду играть не по его правилам.

— Почему тебе можно ощупывать чужие сиськи, а мне нельзя поговорить с красивым парнем? — все же не выдерживаю я. Мой язык — моё наказание. Не могу его держать за зубами. Хотела сказать одно, а получилось так, будто я его ревную.

— Потому что я Эмир, а ты просто моя шлюха. — не замечаю как и отвешиваю ему пощёчину и отскакиваю от него. Сжимаю руки в кулаки от злости.

Вслед за моей пощечиной в него летит стакан с водой, который оставил Амин для меня. Аль-Мактум ловко уворачивается и он разлетается на сотни осколков, разбиваясь о стену.

— Шлюхи — телки на пляже! Не смей со мной так говорить! Мне чхать на то, что ты Эмир. Я гражданка другой, демократической страны. И у нас так не поступают с людьми, мистер моё Эго размером с китайскую стену.

Он надвигается на меня, как тигр, мягкой поступью ступает, зажимая в угол и не оставляя мне выбора. Я хватаю настольную лампу и машу ей перед собой, пытаясь отбиться от этого дикого зверя, но это все безуспешно. То же самое, что идти на слона, вооружившись соломинкой.

Он с легкостью выбивает из рук светильник и подхватывает меня под мышки. Чувствую себя ребенком.

— Отпусти! — мой визг слышен даже на пляже, вкладываюсь по максимуму, кусаю Эмира за уши, но ему хоть бы хны. Он отбитый на всю голову. Психопат. — По-хорошему прошу!

— Дикарка, где ты росла? Где твои манеры хорошего поведения? Ведёшь себя, как мальчишка-оборванец!

— В Брянске! И у нас все там такие!

Мужчина валит меня на кровать, быстро стягивая купальник и приспуская свои плавки, обнажая раскачивающийся ствол внушительного размера.

Всхлипываю, впиваясь ногтями в его плечи, чувствую соленые слезы на щеках и губах.

— Нужно съездить в Бранск. — он произносит название города, немного коверкая его. — Проверить, все ли там такие женщины. Или все-таки ты одна такая.

— Я девственница! — кричу я истерическим голосом. — Умоляю, не надо, не так. Прошу…

Эмир замирает, глядя мне в глаза, пытается понять, говорю ли я ему правду. Забываю дышать от этого пристального допроса без слов. Румянец заливает моё лицо и шею.

После чего он медленно погружает в меня два пальца и ощупывает изнутри. Они плавно проскальзывают благодаря обильной смазки. Я жмурюсь, хлюпая носом.

Непривычное чувство расписания заставляет меня сжаться и притихнуть. Грубая ласка вызывает мурашки и сладостную негу в теле.

Слышу, как он усмехается и говорит что-то на арабском, поглаживая меня между ног.

Аль-Мактум ослабевает хватку, почти отпускает меня, но даёт выбраться из-под его могучего тела. Каменный торс придавливает меня к кровати.

— Как так получилось, что ты еще девственница?

— Тебя ждала. — огрызаюсь я, но замечая, как его глаза щурятся, тут же меняю тактику: Мое вероисповедание запрещает спать не с мужем. Я должна сохранить себя и в брачную ночь показать родственникам мужа кровь на простынях!

Аль-Мактум хохочет, просто заходится. Его рука почти ласково гладит меня по голове.

Эмир встаёт, поглаживая уже свою дубину и рассматривая меня. Я лежу перед ним абсолютно голая, пытаюсь прикрыться руками, но у меня не особо это получается. Грудь так и норовит вывалиться и показаться господину. Он же следит за ней, как коршун за добычей.

— О'кей, обойдёмся пока минетом. — проговаривает он, скалясь. — Потом займемся окрашиванием простыней… Становись на колени. Ну же.

— Мне нельзя спать не с мужем… — тараторю я. — меня потом никто замуж не возьмёт!

— Если мне понравится, я оставлю тебя себе. Если же нет — зашьём тебя и выдадим замуж, не переживай, организую в лучшем виде.

Я лишаюсь дара речи от такого заявления. Даже не замечаю, как опускаю руки и цепляюсь пальцами за простыни, переставая себя прикрывать.

— Грязное животное. — шепчу я. — Будешь опять угрожать? Посадишь нас всех в тюрьму? Расчленишь? Что сделаешь, если я не лягу с тобой?

— Отдам своей охране. — Аль-Мактум с такой легкостью пожимает плечами, что мне становится совсем плохо. Насколько он серьёзен? Эмир продолжает говорить насмешливо, немного елейным голосом: Ну-же, малышка, прибери свои коготки и обслужи меня. Дико заводит твоя непокорность, но я начинаю уставать. Я тебе не понравлюсь, когда у меня испортится настроение…

Его обманчиво ласковый голос только пугает еще сильнее.

За себя я не боюсь так сильно, как за Лизу, которая находится где-то в поместье. По слову Аль-Мактума ей могут сделать больно. И в этом буду виновата я. А еще есть парни… они тоже не в чем не виноваты.

Груз ответственности за друзей давит на меня. Если я не сделаю это по своей воле, он заставит. Найдёт, как это можно сделать.

Я сползаю к его ногам, убирая волосы за уши. Во второй раз делать минет не так страшно. Нужно потянуть время, а потом я поменяю билеты и улечу из этого места.

Обхватываю губами головку, скользя языком по стволу. Чувствую пульсирующую венку, ласкающую моё небо. Вверх-вниз. Я стараюсь. Сжимаю губы посильнее, стараясь не зацепить плоть зубами.