— Какого черта?! Зачем ты это сделал?

— Не моих рук дело. Он умер до моего приезда. Думаю, сердце отказало.

— А Арчи где?

— Не знаю. Когда я приехал, его уже не было в доме. Только труп старика. Еще теплый. Похоже, сердечный приступ. Машины не было. Я решил, что Арчи уехал. Упаковал тело, повез. Километрах в двадцати обнаружил «жигули» на обочине. Не знаю, почему парень бросил машину. Пришлось с ней тоже повозиться — загнал в старый карьер и снегом присыпал. Раньше весны вряд ли обнаружат. Профессора не найдут никогда.

Полунин смял стаканчик из-под кофе и кинул в ближайшую урну.

— Не вовремя старик помер, ох как не вовремя… Ты все правильно сделал. Спасибо. Но почему Арчи ударился в бега?

— Без понятия.

Все пошло наперекосяк. Не сказать, что Полунин сильно горевал о старике, но нужно было встретиться с Профессором, пока тот не уволок свои секреты в могилу. Выходит, что этот шанс упущен. И, самое главное, непонятно, что теперь говорить господину Коростелю.

* * *

С господином Коростелем Полунин познакомился накануне. Он только вернулся в город, оставив Профессора и Арчи в деревне. Устав с дороги, он позволил себе немного расслабиться, поэтому не заподозрил неладного. Полунин вошел в свою квартиру, разулся, скинул куртку, а потом обнаружил в своем кабинете лысого мужчину с невыразительными чертами лица, из-за чего Полунин сходу окрестил его Фантомасом. Фантомас по-хозяйски устроился за письменным столом. Он был одет в строгий деловой костюм серого цвета, под которым сверкала белоснежная рубашка. Дополнял картину галстук чудовищной красно-голубой расцветки.

— Не вздумайте кричать или падать в обморок, Леонид Семенович, — с порога предупредил Фантомас. — Я не вор и не грабитель и не собираюсь делать вам больно. Во всяком случае, пока.

Понадобилось несколько секунд, чтобы Полунин вернул себе самообладание.

— Темнеет уже. Можно я включу свет?

— Не возражаю.

Полунин придвинул стул и сел напротив незваного гостя.

— Моя фамилия Коростель, — представился Фантомас. — Я здесь от имени… м-м-м… одного ведомства, которое крайне заинтересовано в сотрудничестве с вами, Леонид Семенович.

— Жандармерия? Комбез?

— Силовики… — Коростель презрительно поморщился. — Нет, мы не имеем отношения к этим головорезам.

— О каком же ведомстве идет речь? И чем я, собственно, могу помочь?

— Не надо казаться глупее, чем вы есть. Я знаю, что вы весьма сообразительный и опытный человек…

— Надеюсь, вы вломились в мою квартиру не за тем, чтобы отвешивать комплименты моим умственным способностям.

— Вломился? — Коростель выглядел оскорбленным. — Да ваши замки и взламывать не нужно! На вашем месте, кстати, я относился бы внимательнее к вопросам безопасности. Особенно — с учетом ваших занятий в свободное от госслужбы время.

— Я — скромный сотрудник биржи труда, господин Коростель. На что вы намекаете?

Визитер откашлялся.

— Скромность, Леонид Семенович, вряд ли относится к числу ваших добродетелей. Да и вообще с добродетелями у вас, простите, туго… Я предлагаю закончить обмен любезностями и перейти к делу. Можете не опасаться и говорить откровенно — никаких «жучков» тут нет, я проверил. Ловить вас на слове не входит в мои планы, не беспокойтесь.

— Я вас слушаю, — Полунин прикрыл рот ладонью, сделав вид, что сдерживает зевок.

— Прежде всего, вам очень повезло, что силовики такие тупые и с большим опозданием вышли на вашу лабораторию. Вы, конечно, ловко, как бы это сказать, замаскировали Вольфа. Даже странно, как жандармы заподозрили неладное. Еще удивительнее, кто их надоумил внедрить вам подсадного. Наверное, коллеги из комбеза постарались.

Полунин предпочел оставить слова Коростеля без комментариев и постарался ничем не выдать волнения.

— Я хочу, чтобы вы, Леонид Семенович, отныне и навсегда зарубили себе на носу, что деваться вам некуда. Никакого запасного выхода для вас не существует. Есть только два варианта. Вы сотрудничаете со мной и организацией, которую я представляю. Либо попадете в руки жандармерии и комбеза, а там вам точно ничего хорошего не светит. У них методы работы иного рода, чем у нас.

— Значит, вы из пенсионной инспекции?

— Могли бы сразу догадаться, — заметил Коростель. Он вышел из-за стола и сунул Полунину под нос удостоверение. — Вот, чтобы у вас не возникало сомнений.

Из документа с гербовой печатью следовало, что Виктор Григорьевич Коростель является статс-инспектором контрольно-ревизионного отдела Северо-Западного управления Пенсионного фонда.

— В сложившихся обстоятельствах, я понимаю, что вы никому не доверяете, — продолжил Коростель. Он присел на край письменного стола. — Что я могу сказать? Прислушайтесь к своей интуиции, внутреннему голосу, природному чутью или что там у вас есть за душой. Только я могу вам помочь. Разумеется, в обмен на ваше сотрудничество.

— Я до сих пор не услышал, что от меня требуется.

— Информация. В наши дни это самый ценный продукт. Для начала, где находится Вольф?

Похоже, с этим человеком играть в кошки-мышки — занятие опасное, но сходу раскрывать карты…

— В безопасном месте.

— Вы уверены?

— Насколько это возможно. Значит, вас интересует именно он?

Коростель кивнул.

— Тогда, пожалуй, нам стоит обсудить условия.

— Условия? — от удивления на гладком лбу Коростеля проступили морщины. — Похоже, вы все-таки не совсем верно оцениваете свое положение.

— А мне кажется, что невежливо и неосмотрительно начинать деловые переговоры с угроз.

— Вы интересный собеседник, Леонид Семенович. Хорошо, предположим, я согласился. Какие условия вы намерены обсудить?

— Во-первых…

— То есть будет и «во-вторых»? — прервал его Коростель с явным неудовольствием в голосе.

— Это зависит от того, что вы мне ответите. Мне нужно то же, что и вам. Информация.

— Спрашивайте, а там — поглядим.

— Я хотел бы знать больше. Что происходит? Почему за нами началась охота? Зачем вам профессор?

— Вам палец в рот не клади, — Коростель посмотрел на него исподлобья. — Я ведь вижу, чего вы добиваетесь. Пока вам неизвестно, кто, зачем и почему, вы действуете вслепую, а, значит, рискуете допустить промашку. Представляя картину в целом, вы станете полноценным игроком. Но мне нет никакого смысла улучшать вашу позицию, Леонид Семенович. При всем уважении.

— Что бы вы там себе не думали, но я уже в игре, — обезоруживающе улыбнулся Полунин. — Иначе явились бы вы сюда и выпрашивали у меня профессора?

Коростель лихо спрыгнул со стола и наклонился. Его зрачки зловеще сужались и расширялись, а на виске пульсировала жилка. Полунин почувствовал на коже его учащенное дыхание.