Дендре почувствовала укол страха. В течение многих часов, когда Гидеона не было рядом, в те бесконечные дни и ночи, когда работа владела его жизнью, а о ней он забывал, она постоянно думала о муже, убеждала себя, что он любит ее так, как она мечтала. Гидеон распоряжался ее жизнью, и Дендре была счастлива. Фантазировала, что он любит ее больше жизни. Со временем она убедила себя, что это правда, и ее страсть к мужу еще больше усилилась. Страх потерять его сделал молодую женщину изобретательной: она с трудом удерживалась от того, чтобы сказать ему, о чем она мечтает, какие питает надежды. Дендре была упрямой и гордой, она хотела, чтобы Гидеон сам догадался о ее заветном желании. Однако никогда не упускала возможности сказать или сделать что-то, чтобы еще больше привязать к себе мужа. Как-то, несмотря на страх, она сказала ему:

– Иногда я думаю, что ты женился на мне ради моей семьи, ты всех их так любишь.

– Ты права и в том, и в другом, – ответил он.

Дендре высвободилась из его объятий и села. Гидеон тоже сел и включил тусклый свет, при котором они любили заниматься сексом. Он явно веселился.

– Ты любишь их больше, чем меня? – спросила она напрямик.

– Не больше, но иначе, – ответил он.

– Не понимаю, – раздраженно сказала Дендре.

– Я и не думал, что поймешь, – сказал Гидеон с нежностью в голосе.

И тут впервые за все месяцы, что они прожили вместе, Дендре ощутила какую-то близость, не вызванную сексом.

– Тогда объясни. Гидеон, я очень хочу это знать.

Что ж, дай собраться с мыслями, – поддразнил он жену. Потом, обняв ее и лаская груди, продолжал: – Я люблю тебя потому, что ты такая, как есть: наивная, мягкая, добрая, очень сексуальная и хороша в постели. Потому что ты живая, застенчивая, но всегда оказываешься на высоте положения. Ты понимаешь меня и мою работу, очень домашняя и даешь мне все, чего я хочу. Я люблю членов твоей семьи потому, что они мягкие, добрые, щедрые люди. Они понимают, что я незаурядный человек, и поддерживают меня, прежде всего еврейской любовью, теплом, которое просто источают. Они, как и ты, представляют собой то, чем я не являюсь и являться не хочу.

Гидеон почувствовал, как напряглось тело Дендре. Не разжимая объятий, он повернул жену лицом к себе.

– Тебя это расстроило? – спросил он, удивляясь, что такая прямота могла ее обидеть.

Дендре смело ответила:

– Ты любишь нас, но не хочешь быть таким, как мы. Это все равно что вручить приз правой рукой и отобрать левой.

– Дендре, я по своей природе не могу быть таким, как все. Если ты хотела мужа, похожего на отца, то выбрала не того. Мы вместе потому, что я иной, и мы обогащаем жизни друг друга. Я другой в твоей жизни, и так будет всегда.

– Почему? – не сдавалась она.

– Потому что мы разные от рождения. Годы, когда формируется личность человека, у нас прошли совершенно по-разному, и определили, кем и чем нам быть. Ты всегда будешь частью своей семьи, ты их копия, и я люблю тебя за это. Я всегда буду посторонним, сколько бы славы, денег и семейного счастья у меня ни было. Я с детства знал, что значит быть посторонним, и вжился в эту роль.

– Как печально, – проговорила она.

О моя милая, тебе нужно еще взрослеть и взрослеть, и когда-нибудь ты поймешь, что вовсе не печально быть не таким, как другие, если веришь в себя и можешь ходить по канату, который называется жизнью, не падая духом.

Я всегда знал, что способен на сильную страсть, но ты единственная из многих женщин, кого я люблю. В тебе заключено все, чего я только хотел: ты воспитана в духе семейной любви и верности, ты готова любить меня безоглядно, подчиняясь моей страсти. Ты готова жить со мной в бедности, пока я занимаюсь своим искусством. Ты работаешь ради меня, содержишь меня, оберегаешь от окружающего мира и всех, кто мешает мне работать. Я нежно люблю и ценю тебя за это. Меня постоянно волнует твоя… твоя наивность. Я обожаю открывать для тебя мир. В постели ты блудница, что соответствует нашему сексуальному притяжению друг к другу, или следует сказать – нашим запросам? Я постоянно соблазняю тебя, что добавляет нечто волнующее в этой игре в любовь и брак. Разве такой любви для тебя недостаточно?

Гидеон привлек Дендре к себе, и она ответила: – Более чем достаточно. Я обожаю свою жизнь с тобой, Гидеон. Другой не хочу.

В первые полгода супружеской жизни Дендре и Гидеон почти ни с кем не виделись, кроме его друзей-художников и ее родителей. Гидеон и его друзья ходили друг к другу в мастерские, смотрели работы друг друга. Мужчины вели беседы об искусстве и устраивали обеды. Спутницы их были молодыми, большей частью крикливо одетыми, умными и очень красивыми. Дендре так и не смогла подружиться ни с кем из них; они казались ей слишком развязными, ультрамодными. Когда эти женщины бывали у них в мастерской, она следила за каждым шагом Гидеона. Он был самым привлекательным и полным жизни из мужчин своего круга, и большинство женщин флиртовали с ним.

Дендре научилась оберегать мужа, вести себя так, чтобы эти женщины его не увели. Она прислушивалась, набиралась сведений об искусстве и богеме. Никогда не лезла со своими мнениями, вместо этого держалась поближе к Гидеону, старательно исполняла роль любящей жены. В результате ее считали скучной мещанкой, место которой на кухне, на заднем плане жизни Гидеона. Художники и их спутницы недоумевали, почему он женился на ней.

Они не подозревали, что у Дендре есть свои суждения, притом весьма небанальные, которыми она делилась с Гидеоном. Что муж прислушивается к ней, и главным образом потому, что Дендре обладала способностью быть объективной, честной. Гидеон был отнюдь не глуп, он видел по глазам друзей и большинства людей, с которыми они встречались, что те просто не могут понять, почему он избрал себе такую жену. Поэтому на людях бывал особенно нежен с Дендре. И тогда же, на первом году их совместной жизни, дела Гидеона резко изменились к лучшему. Его приятель, торговец импрессионистскими полотнами Бен Боргнайн, считал, что Гидеону настало время показывать свои работы. Гидеон отказывался выставляться. В мире искусства прошел слух, что молодой художник Гидеон Пейленберг представляет собой нечто особенное. Торговцы картинами забрасывали его письмами с предложениями посмотреть работы. Дендре писала вежливые ответы, в которых, по сути дела, говорилось: «Благодарю вас, нет. Возможно, мы вернемся к этому вопросу со временем».

Дендре окончила колледж. Хорошо оплачиваемой работы было не найти, и пришлось взять на себя бухгалтерию нескольких небольших магазинов Нижнего Ист-Сайда. По счастью, один из них торговал кошерными деликатесами, владелец был щедрым, и она редко уходила из этого магазина с пустыми руками. По вечерам она продолжала работать официанткой, а в свободное время позировала Гидеону. Дендре было нелегко, иногда ей казалось, что она обречена всегда существовать на обочине жизни.

В то время художественный мир переживал весьма острый момент своей истории. Абстрактным экспрессионистам бросали вызов художники, работающие в манере поп-арта. Крупнейшие арт-дилеры – торговцы предметами искусства – стремились к очередному открытию если не великого художника, то модного имени. Письма от них, а также директоров музеев новой генерации, которые стремились уловить дух времени – ну и разумеется, сделать себе имя, – приходили все чаще, однако Гидеон по-прежнему отказывался показывать свои работы.